Всё зачеркнуть. И всё начать сначала

Не дай бог не заметишь изысканности нарядов, не отпустишь горсть комплиментов – испепелят. Молнии ярости, звериный оскал и леденящее душу шипение крупных представительниц семейства кошачьих незамедлительно дадут знать, насколько и в чём ты неправа.

Странно, но после бокала Мартини и завершения обязательной хороводно-подарочной программы у Софочки проснулось некое непредвиденное вдохновение, предчувствие премиленьких событий, о которых она ещё не знала, но интуитивно предвкушала приступ подступающей к горлу радости.

Приятное внутреннее беспокойство и волнение заставило Софочку озорничать, подталкивало шалить и резвиться, как малое дитя.

Она носилась вокруг ёлки, задирала мужчин, смело отвечала на их лихие подкаты и откровенно-бесстыдные, с неприкрытым эротическим подтекстом интимные прикосновения, пока притворные, не очень убедительные, осторожные (но грудь и ягодицы уже пылали от ощущения назойливо-докучливого любопытства) прощупывания (под мини-одежду Снегурки успели залезть ненасытными дланями не раз и не два).

Софочка (несмотря на хамское панибратство )постаралась расслабиться, махнула ещё бокал любимого напитка, старалась быть шумно-бестолковой, вертлявой, грубовато-весёлой и немного вульгарной.

Почему бы нет!

Она кружила мужчин, смело и откровенно прижималась к ним упругими выпуклостями. Желающих веселиться именно с ней было много: практически все мужья.

– Похоже аншлаг! Сейчас я такое отчебучу, мало не покажется. Будет вам, девочки, о чём задуматься на досуге, – думала она,   – все мужики козлы, кобели, похотливые авантюристы. Докажу всем.

– Не романтики они, нет: ненасытные вульгарные шлюхи в облике альфа-самцов. Вон как кружат коршунами. Почуяли опьянение от гипотетической возможности потешить плотоядное мужское эго на стороне. Ну-ну!

Подруги сидят стайкой, шумного веселья не замечают: обсуждают кухонную технику, новые блюда, воспитание детей, эксклюзивную внешность, милые отношения с мужьями и свекровями, делятся новостями, точнее сплетнями, но не всерьёз, напоказ.

Оживление, идиллия. Все всех любят и уважают. Прямо приторно-сладкий ликёр со взбитыми сливками.

Софочка подбежала к музыкальному центру, просмотрела наспех диски, нашла Давида Тухманова.

“Музыка вновь слышна. Встал пианист и танец назвал. И на глазах у всех к вам я сейчас иду через зал. Я пригласить хочу на танец вас и только вас…” – разнеслось в динамиках.

Девушка оглядела претендентов на белый танец, не задумываясь, выбрала Егора, Лилькиного благоверного, который чуть в рот ей не заглядывал.

София догадывалась, что в воображении он виртуально одел и раздел её раз пятнадцать, наверняка успел неоднократно поиметь в извращённой форме, только жены и посторонней публики стеснялся.

Снегурка проникновенно прилепилась к Егору, обхватила его за тощий зад для плотности контакта, словно век мужиков в живом виде не ласкала.

Партнёр смутился, покраснел, испуганно уставился на свою Лильку, но возбуждённая физиология моментально сделала надлежащие выводы, ответив адекватной реакцией: горячим дыханием, мышечными спазмами, сердцебиением и шевелением в области ширинки.

Егорка наголову выше Софийки. Уткнулся носом в её причёску, прижался к горячему телу. Руки-ноги дрожат, сам млеет, от Лильки глаза прячет.

– Ты чего, дружище. Они наряды новые обсуждают. Лильке до тебя дела нет, а я уже мокрая, на всё готова. Ты-то как, в обморок не упадёшь, если раздетую увидишь?

Егор промычал что-то, глаз от жены не отводит. Трусливый, гад.

– Так я это, там за кухонькой подсобка, десять минут буду ждать. Я девочка горячая, не пожалеешь.

– Это… Софа, давай не сегодня. У меня нехорошее предчувствие.

– Ну и дурак. Светкиного Юрку позову. У меня два месяца мужика не было, что же мне – страдать из-за тебя. малохольного? Десять минут, ни секундой больше. Жду…

– Софка, может того, может, не нужно. Застукают ведь. Как пить дать спалят. У меня дети, двое, сама понимаешь.

– Понимаю, Егорушка, ой как понимаю! – сама наряд Снегурки расстёгивает, на приступку присаживается, ножки раздвигает. А там… Трусики там, сами понимаете…

Егор поплыл, – господи, да ты сумасшедшая, где раньше-то была! Софочка, милая!

– Ну-ну, не очень-то! Я же про секс, не про любовь. Сунул-вынул и все дела. У тебя как с этим делом, стоит или не стоит?

– Сама увидишь.

– Чем глядеть-то? Разделся бы для порядка.

Егор зашевелился, торопливо скинул портки. Невольник необузданной страсти. Аж вспотел бедолага, как хотелось ему окунуться с головой в чужую трепещущую плоть.

– Э, да тут смотреть не на что, хоть бы зелёнкой для порядка накрасил, чтобы с чем-нибудь другим не перепутать. Господи, меня смех разобрал. Вот этим ты Лильку тыкал, правда не врёшь? Слушай, голубь, а ты уверен, что Серёжка от тебя?

Егор зарычал, сорвался, на ходу тряпки обратно натягивает.

Софочка следом за ним вышла к гостям, намеренно картинно принялась вытирать салфеткой рот, всем своим видом показывая, что довольна, и счастлива.