Всю ночь напролет

Глаза Энн, казалось, умоляли его о понимании. И он ее понял, пожалуй, даже слишком хорошо. Неудивительно, что Энн с такой готовностью откликалась на его прикосновения. Она изголодалась по плотской любви. Очевидно, несмотря на замужество, она еще никогда не испытывала от близости с мужчиной чисто чувственного наслаждения.

— Я вовсе не святой, Энн, — произнес Джек наконец. — Я бы проглотил всю тебя целиком, будь это в моей власти. Я хочу насладиться вволю твоим телом и готов сделать все, чтобы и ты испытала наслаждение. Для меня нет ничего приятнее, чем слышать, как ты стонешь от удовольствия и произносишь мое имя. Я с радостью приму от тебя все, что ты пожелаешь мне дать, а может быть, и больше. Вот чего я всем сердцем желаю, Энн. Ну а теперь скажи мне, чего хочешь ты сама?

Она не колебалась с ответом:

— Тебя.

Он подхватил ее на руки и отнес к дивану.

— Иногда, — проговорил он, дрожа от нетерпения, — мы можем позволить себе для разнообразия заняться любовью в постели.

Диван стоял спинкой к окну. Джек резким движением развернул его и оттащил по деревянному полу поближе к свету.

— Я хочу видеть тебя всю, с ног до головы, ощущать твою близость всем своим существом, — сказал он с грубоватой прямотой, после чего, уложив ее на огромные пуховые перины, принялся быстро раздеваться. Стащив с себя одежду, он обернулся к Энн, ничуть не стыдясь своей наготы.

Его мускулы буграми вздувались под гладкой кожей. С широкими плечами и узкой талией он казался настоящим воплощением мужской красоты и силы.

На теле Джека остались шрамы, и он знал, что они его не украшают. Переломанные кости руки срослись уродливо, кожа выглядела немного жестковатой, и его уже нельзя было назвать молодым человеком. Однако он любил Энн всей душой и протянул к ней руки со страстной мольбой. Она отозвалась на его призыв.

— Я хочу, чтобы ты меня любил, — произнесла Энн, и это было правдой.

Джек обхватил ее лицо ладонями и одарил ее долгим, страстным поцелуем. Вцепившись в его плечи, Энн тянула его на себя до тех пор, пока он не упал рядом с ней на диван. Он одним движением сорвал с нее одежду. Его руки скользили по ее телу. Они пробуждали в ней множество самых разнообразных ощущений. А его губы дюйм за дюймом обшаривали ее обнаженное тело. Губы Джека покрывали поцелуями то живот, то крохотную жилку с внутренней стороны бедра, то осторожно покусывали упругую грудь. Когда же он наконец нежно вобрал в рот ее сосок, она задрожала всем телом, выгнулась дугой ему навстречу.

— Да, — прошептал Джек, словно в ответ на ее безмолвную мольбу.

Он перевернулся на спину, и она оказалась над ним. Его плоть устремилась к ее лону, и она приняла его, страстно застонав. С каждым движением Джек все глубже проникал в ее бархатные глубины, заполняя собой, — могучий, крепкий, принадлежащий лишь ей одной. Его движения становились все напористее, глубже и резче. Сознание того, что все вот-вот должно кончиться, что неописуемое блаженство находится совсем рядом, но пока недостижимо, почти выводило Энн из себя.

— О Боже, я больше не могу… — прошептал Джек.

Энн посмотрела на него. Тело Джека покрывали мелкие капельки пота, глаза были закрыты, на суровом лице застыло выражение непреклонной решимости.

— Еще, — потребовала она.

Джек усмехнулся, но его смех вышел похожим на стон. Она была так восхитительно настойчива, что он был просто обязан сдерживаться еще какое-то время. Что поделаешь, ведь он обещал ей дать огромное наслаждение.

Джек перевернулся на живот, и теперь уже она оказалась внизу. Их пальцы сплелись, и он высоко поднял руки Энн, словно распял ее на постели. Она тяжело дышала, глаза блестели, как звезды.

— Тебе все еще мало? — спросил он срывающимся от волнения голосом.

— Да! — ответила она.

— Вот как? — отозвался он, с силой вонзаясь в ее тело. Энн тихо ахнула. Он повторил свой натиск. Она отвечала ему приглушенным постаныванием.

— Прошу тебя! Ты так мне нужен! — бормотала она, напрягаясь всем телом.

Джек трижды подводил возлюбленную к вершинам наслаждения. Наконец, когда он в последний раз накрыл собой корчившуюся в судорогах Энн, ее глаза вдруг широко раскрылись, и она обратила на него горящий укоризной взгляд.

— Вот! — Ее голос звучал теперь чуть ли не вызывающе. Резким движением она высвободила свои руки и обвила ими его шею, приподнявшись и тесно прижавшись к нему. Ее ноги обвили его бедра, и он ощутил, как глубоко внутри ее разгоряченные мускулы сомкнулись вокруг его плоти, словно влажный, шелковистый кулак.

— Да!

— Да! — неистово, почти гневно твердила Энн, как в лихорадке. — Еще немного! Еще несколько секунд!

Голова Джека была запрокинута, губы исказила гримаса, обнажив плотно сжатые зубы. Он казался таким красивым и сильным. Тугие мускулы на его груди напряглись, вены вздулись, шея налилась кровью. Энн всхлипнула, принуждая его положить конец затянувшейся пытке.

— Джек!

Нотка отчаяния в ее голосе заставила его очнуться от сладостной сосредоточенности. Его глаза приоткрылись.

— Да, — прохрипел он. — Энн… Теперь ты моя!