Всюду жизнь

Тревожные известия приходят из городка Бежецк Тверской области. Жители этого самого Бежецка (жителей почему-то никто не называет по именам; единственный источник, на который ссылаются авторы всех сообщений, – некий Кирилл Кабанов, глава Национального антикоррупционного комитета) свидетельствуют о зачистках, проводимых там неизвестными людьми в камуфляже. Этих людей очевидцы сумели идентифицировать как бойцов спецназа Госнаркоконтроля. Ленты информагентств скупы на подробности, но и этих кратких сообщений достаточно для того, чтобы испугаться: «Врывались в кафе, в места общественного отдыха, мужчин с применением силы раздевали на глазах у женщин и ставили на колени; вроде бы два раза стреляли на улице, непонятно холостыми или боевыми патронами». Это «вроде бы» уже завтра, а то и сегодня отвалится от фразы, останется просто – стреляли. Естественно, боевыми. Мужчин били, да. А женщины – неужели их не трогали? Не может быть. Если мужчин били, то женщин, конечно, насиловали. Очевидцы расскажут о двух ведрах использованных презервативов, которые уборщицы вынесли из офиса местного управления Госнаркоконтроля. Потом – через неделю или две – жители Бежецка приедут в Москву и объявят голодовку. Чего потребуют? Может, отставки мэра, может, чего-нибудь еще. В конце года в очередном докладе какой-либо международной правозащитной организации события в Бежецке (а к тому времени появится емкий и хлесткий штамп, например «кровавая бойня в Бежецке») наряду с событиями в башкирском Благовещенске будут упомянуты в качестве наиболее ярких примеров полицейского произвола в России.

Я далек от мысли о том, что в нашей стране нет полицейского произвола. Он есть. У каждого имеется собственный опыт подобного рода – если самого не били или иным образом обижали милиционеры, то какого-нибудь знакомого – точно. Госнаркоконтроль, о котором идет речь в бежецкой истории, – это даже не милиция, это самая одиозная силовая структура из существующих ныне. С тех пор как два года назад бойцов упраздненной налоговой полиции бросили на борьбу с наркотиками, наркотиков в стране меньше не стало, а новое ведомство если чем и прославилось, так это издевательскими прозвищами вроде Госкомдурь или Госнаркокартель, слухами о тесном партнерстве сотрудников ведомства с наркомафией и совершенно шизофренической агитпродукцией, которую иначе как в состоянии наркотического транса, конечно, не сочинишь.

Все это так. Но почему-то, читая сообщения из Бежецка, думаю не о произволе или особенностях работы Госнаркоконтроля, а совсем о другом.

Пару лет назад я забрел на сайт какого-то (я действительно не помню его названия) издательского дома, который издавал популярные газеты чуть ли не во всех регионах России. Газеты назывались по-разному, но, судя по сайту, имели между собой много общего. Напечатана, допустим, в ярославской газете заметка о том, что в Ярославле на улице Ленина пенсионерка зарубила топором своего внука и съела его ухо, – душераздирающая история. Но если почитать, скажем, тульскую, воронежскую и красноярскую газеты, выяснится, что и в Туле, и в Воронеже, и в Красноярске – правда, на совсем других улицах – тоже живут пенсионерки, которые зарубили своих внуков и что-нибудь у них съели. Ясно, что на самом деле никаких пенсионерок не было – ни в Туле, ни в Ярославле, – но понять это можно было, только прочитав несколько региональных газет (кстати, до сих пор не понимаю, зачем их нужно было выкладывать на один сайт), а этого никто не делал, и люди в разных городах, судя по тиражам газет, верили в этих старушек с топорами и прочие глупости.

Это, строго говоря, вопрос профессионализма или непрофессионализма – можно было нанять вменяемых журналистов, которые находили бы настоящие душераздирающие истории в каждом городе, но вот проще оказалось пользоваться нехитрой технологией copy-paste. Еще недавно эта технология была уделом ленивых газетчиков. Теперь она обрела гораздо более широкие формы.

Сколько в последние годы было бархатных революций, в ходе которых по телевизору обязательно показывали выбрасываемое в окно кресло поверженного диктатора, будь то Милошевич, Шеварднадзе или Абашидзе? Когда картинка повторяется один в один, поверить в случайность совпадений просто невозможно – наоборот, хочется пожать руку неизвестному герою, однажды придумавшему эффектный ход с летящим в окно креслом.

Телевизионная картинка из бункера Масхадова неотличима от картинки с бункером, в котором поймали Саддама, – при том, что в обоих случаях циркулируют слухи о том, что Саддам и Масхадов на самом деле скрывались в совсем других местах.