Вслед за солнцем (СИ)

— Виж как. Взимаш конци. Навиваш се. (Смотри, как. Берёшь нитки. Наматываешь.) — Христина намотала на картонку толстые шерстяные нитки. Петом перевязала. Обрезала. Разделила. Ещё перевязала. Через пару минут у неё в руках была кукла-мальчик. — Я попробую, — Ася взяла нитки. У нее не получалось так быстро и ловко, как у Христины. — Не спеши, — на спинку её стула легла мужская рука, — У тебя отличный Пижо получается, — Митко похвалил Асину фигурку из белых ниток, — Давай ещё пояс, — Ася зачарованно смотрела, как его пальцы ловко завязывают красную ниточку на несколько маленьких узелочков вокруг талии у Пижо.

У неё получилась потом и Пенда из красных ниток. Ася заплела ей нитяные белые косы. Митко сделал завязочки на волосы кукле. Нитяную парочку соединили общей веревочкой. Ася полюбовалась. И с одобрения Христины сложила результат их трудов в общую коробку.

Митко тем временем при помощи круглой картонки с прорезями плел что-то вроде фенечки тоже из белых и красных ниток. Ася догадалась, что кружок из картона — это примитивный станок для вязания шнурков. Такие были весьма популярны ещё несколько лет назад. Тогда все дети с упоением плели из крохотных резиночек.

Асе показали, как ещё можно сплести мартиничку. Похоже на косу, только из четырёх ниточек. Таких браслетиков на руку с замочком-бусинкой она успела сделать шесть штук. — Много добре, — Христина улыбалась.

— Устала? — наклонился к её уху Митко. Ася помотала головой. Ей было так хорошо за этим большим столом, где сидели парни и девушки. Совсем юные и постарше. Она ловила обрывки разговоров, пытаясь уловить знакомые по звучанию слова. А главное — купалась в атмосфере подготовки к празднику.

Предатель-желудок заурчал совсем некстати. — Ты ела сегодня? — Митко снова шептал на ухо. Ася снова помотала головой. Разве влез бы в неё хоть кусочек сегодня утром? — Пошли, — он потянул её за руку, второй рукой подхватывая их одежду, — Тръгваме си. Ще се видим утре сутрин! (Мы уходим. Завтра утром увидимся.) — попрощался за двоих. Ася только помахала рукой! — Чао! Чао! — ответили им все вразнобой.

Глава 61

Эту крохотную площадь в лабиринте старых улочек в центре города Ася не сразу узнала. Она была здесь вечером. И рассмотреть ничего вокруг было просто невозможно.

Теперь же она с любопытством оглядывала традиционные болгарские дома, которые в верхнем деревянном этаже были шире нижнего каменного. И почти смыкались между собой над головами прохожих.

Так засмотрелась, что Митко пришлось ловить её, чтобы не упала. По мощеной камнями улице ходить было не так удобно, как по асфальту.

— Скажи, а зачем вешают на ворота эти листы с портретами? У них у всех кто-то недавно умер? — Ася показала на ворота, — Это так грустно! — Это въспоминание. Считается, что каждый, кто его увидит, вспомнит этого человека. Помолится за него. Даже если они не знакомы. Сейчас в туристических районах не разрешают. Только возле церкви. На специальном месте. А тут туристов почти нет. Это не грустно. Так семья помнит о родных. И они будто все вместе.

Ася поняла, где они, только когда увидела название ресторана. "У дяди Жоры". У нее мгновенно вспыхнули щеки. Вспомнилась та самая белая роза. Хотелось спросить, почему он тогда к ней не подошёл. Но разве сейчас, когда она прижимается к его боку, а Митко обнимает её за плечи, важно, почему? Совсем нет.

Сейчас важно его тепло, которое она чувствует всем телом, его мягкие губы, целующие её то в висок, то в макушку, то за ухом, его глаза, в которых отражается небо.

— Ой, дети пришли! Георгиу, дети пришли! — замахала руками тётка Марийка, закричала куда-то в сторону кухни. Ася смутилась. Эта радушная женщина встречала их так, будто это её собственные дети приехали. — Мы пообедать. Есть столик, тётя Марийка? — Вам, дети, всегда есть столик. Выбирай, мой мальчик. Где хочешь? В уголочке или у камина? Или к окошку? Где нравится?

Митко кивнул Асе, мол, выбирай. Ей нравилось везде. И у камина, где горел живой огонь. И у окна, откуда лился солнечный свет. Но она потянула Митко в дальний угол. В нишу. Только бы хозяйка не подумала про неё ничего неприличного. Но там были мягкие диванчики с яркими подушками. И можно было спрятаться ото всех.

Тётка Марийка только молча кивнула. Принесла им два увесистых меню в кожаных папках. — Выбирайте, дети. Что хотите кушать? Только сейчас сварила пилешка дробчета (потрошки) с лапшой. Патлажаны хрустящие. Кашкавал-пане (панированый сыр). Да? Принесу? Ася поняла, что она хочет как раз всё это. И лапшу, и сыр, и баклажаны. — Баклажаны и сыр, правильно? — еле слышно переспросила у Митко. Тот кивнул. — Тётя Марийка, мы всё будем. Потом кофе и пахлаву. Вы на завтра уже ставили тесто? — Конечно. Буду печь к завтрашнему базару крендели. Хотите попробовать сами сделать? — А можно? — робко спросила Ася. — Вам, дети, всё можно в этом доме. Сначала еда. Потом работа. Георгиу! Неси лапшу детям!