Вслед за солнцем (СИ)

— Марин, я совсем сволочь, да? Звякнул бокал. Стало ясно, что на кухне не только курят, но и выпивают. — Иннусь, ну что ты…, - голос Асиной мамы звучал не очень уверенно. — Вот почему ей? А? У неё же был этот мальчик-одноклассник. Блондинчик такой в очках. Слюни на неё пускал. Вот и пробовала бы с ним. Гуляли бы за ручку. Тихо-мирно. Розочки, мороженое. Но неееет… — Он ей не нравился, Ин, она с ним рассталась недавно. — Конеееечно… Я бы тоже рассталась… Когда такой мужик то… Золото ей дарит! Ещё бы! Марин, он же с ней спит! Ты видела? Видела, как он на неё смотрит? А она же школьница ещё.

— Это не наше дело, — уже почти зло ответила Марина младшей сестре, — Ася взрослая. Восемнадцать есть уже. И давай честно, хоть себе то не ври. Тебя сейчас совсем не Ася волнует.

Асю уже почти тошнило от услышанного. — Я, Марин, не думала, что в тридцать лет буду завидовать мелкой племяшке, потому что она отхватила где-то потрясного мужика. Но, Марин… Почему не мне? Почему мне — козлов каких-то? То женатый, то жадный, то просто идиот. Почему ей? Вот прямо сейчас? Разве она заслужила? Что она знает о мужиках то? Ни сисек, ни писек. Ты его видела? Руки у него видела какие? А глаза? Это ж пропасть, а не глаза! Вот поиграется, натрахается и сбежит в свою сраную Болгарию. — Иннусь, давай ты, наверное, не пей больше. И говори тише, — было слышно, как Асина мама отодвинула стул, — Давай я тебе постелю. Останешься у нас? — Неееет, я поеду. Не могу тут, — Инна выдохнула дым, закашлялась.

"Собственным ядом подавилась" — пронеслось в голове у Аси. Она даже ощупала себя для верности. И ясно вспомнила сегодняшнее раннее утро. Инна явно на неё наговаривала. Всё у неё было на месте. Митко нравилось. Ася почувствовала, как краснеет от этих воспоминаний.

Самым сложным в этот момент оказалось подавить порыв надеть кольцо и с размаху открыть дверь кухни. Сунуть умопомрачительный бриллиант под нос Инне. Мол, на, подавись! Он любит меня! И женится он на мне! Как там Филип это называл? Много перфектно? Оооо, это было бы прямо много-много перфектно! Бомба просто!

— Ты правда думаешь, что он на Аське женится? — уже совсем другим голосом, похожим на свой обычный, поинтересовалась Инна у сестры. — Да, Иннусь. Мы с Димой так думаем. Ребята молчат. Но и Жорка что-то знает. И Митко ведёт себя так, как порядочные (Марина усилила голосом это слово) мужчины поступают перед тем, как предложение сделать. И мы думаем, — не стала она щадить Инну, — что если бы не экзамены у Аси, он бы уже сватался. А так, даёт ей возможность сосредоточиться и заниматься учёбой.

— И ты вот так просто разрешишь ей выйти замуж? За иностранца? В восемнадцать лет? И Дима разрешит? — будто за соломинку ещё хваталась Инна. — Я читала, что в Болгарии и спрашивать не принято. Любят друг друга — женятся. Наше дело — свадьбу сделать достойную. Но там такая семья, что всё будет больше чем на уровне. А что восемнадцать… Рановато, конечно, в женатую жизнь. Но нам с Дмитриевым по двадцать было. Митко двадцать четыре. Так что… У них это настоящее, Инн. Не подделаешь.

Ася обалдела. Прячь, не прячь, родители всё видят и понимают. Просто деликатно не говорят и не лезут.

— Марин, если женится, — Инна снова закашлялась, — не зовите меня на свадьбу. — Это ещё почему? — Не надо Аське, чтобы кто-то сидел и завидовал. Она у нас светлая очень. Чистая девочка. Не хочу портить ей… Не зовите.

Чудом Ася успела пробежать несколько шагов до своей комнаты и прикрыть дверь. Шумно задышала, подавляя рыдания, рвавшиеся из груди. Услышала, как мама провожает Инну, шепчет ей что-то ласковое. Что приехало такси. И хлопнула за гостьей входная дверь.

Глава 108

Митко сидел в кафе в Шереметьево. Пил кофе. Весьма приличный. Смотрел на самолёты на летном поле. Перебирал в памяти эти дни в Москве. Шаг за шагом. Минута за минутой.

Стоило сказать себе правду. Больше всего на свете ему была нужна Ася.

Эта удивительная девушка стала единственным смыслом его жизни. Всё остальное — только для неё или из-за неё. Его долг перед семьёй — это тоже в эту же копилку. Фундамент его собственной семьи. То, что он передаст детям. Наследие империи Тодоровых.

И совершенно неважно, каким образом он заработает своей семье на достойную жизнь. Важна только любовь. Вот только сейчас это заполняло всё сознание. И давало невероятную энергию. Авансы от высших сил он обязательно отработает.

Ася в его руках ещё чуть меньше суток назад — это только чудом и можно было назвать. Его любимая, совпадающая с ним идеально. Каждым вздохом, каждым ударом сердца. Телом и душой.

Его любовь была сейчас и главной его силой, и самой большой слабостью. Ради Аси он бы прогнулся как-угодно и вывернулся бы наизнанку.

Митко летел ночью совсем не домой. В Мюнхен. Потому что рано утром деда должны были прооперировать. И хотя Георгий Тодоров уверял всех, что операция рядовая, таких врачи делают в день сотни по всему миру, Митко летел в Германию. Быть рядом с бабушкой.