Всплытие невозможно

– Если вы намекаете на то, что мы живем небогато, то это неправда, – вскинул голову адмирал. – Те, кто приносит стране большую пользу, живут хорошо. Взять хотя бы ученых-ядерщиков или ракетчиков. У них отдельные научные городки, куда не проникнет ни один посторонний, европейские стандарты жилья, западные товары. К их услугам самые красивые женщины. Если вы согласитесь сотрудничать с нами, причем искренне, все это будет касаться и вас.

– Мне нравятся женщины европейского типа, – ответил Доморадов. – И жить за высоким забором мне не по нутру.

– Зачем же вы так? – усмехнулся корейский адмирал. – Наши возможности почти безграничны. Когда обучите наших специалистов, у вас будет право выбора – остаться у нас или же перебраться в другую страну. Штаты, Британию, Германию я вам обещать не могу, но чем плоха Аргентина или, скажем, Эквадор? Вашу работу мы оплатим в долларах. Сможете открыть свой бизнес или же жить на проценты.

Доморадов смотрел мимо адмирала, думая о чем-то своем. Пак Нам Чхоль явно терял терпение.

– У вас есть десять минут, – жестко сказал он, глянув на наручный хронометр. – Или вы сотрудничаете с нами в деле подъема российской мини-субмарины, или о вас больше никто и никогда не услышит. – Сказав это, адмирал покинул каюту, на стальной двери щелкнул замок.

Доморадов сжал кулаки, посмотрел на чистые листы бумаги.

Пак Нам Чхоль вернулся ровно через десять минут – глянул похищенному инженеру в глаза. Во взгляде адмирала Доморадов прочитал то, что следующих предложений уже не будет. Последнее было сделано.

– Я подумал, господин адмирал, – Доморадов подчеркнуто назвал Пак Нам Чхоля господином, а не товарищем, как это было принято в КНДР. – Я согласен.

– Я так и знал – вы человек разумный. Слушаю ваше предложение.

– Для подъема подлодки потребуется немного – мощный самоходный земснаряд. Но действовать придется оперативно, запасы воздуха на «Щуке» ограничены.

* * *

Семья северокорейского рыбака, сумевшая взобраться на плававшую сорванную крышу дома, радостно махала руками, думая, что это спешит помощь от родного государства. Мать прижимала к себе грудного ребенка, вглядываясь в приближающиеся катера. Верный пес надрывно лаял, привлекая внимание к терпящим бедствие. Он даже прыгнул в воду и поплыл к катерам. Но ни один из них не замедлил ход. Плавсредства, разделившись на две группы, пронеслись мимо, огибая полузатопленную крышу, и растворились в тумане, уйдя в направлении острова Шо.

– Почему нас не подобрали? Мы же погибнем! Неужели они не видят – с нами ребенок? – со слезами на глазах спросила женщина.

– Не бойся, они обязательно вернутся, – сказал муж. – Вернутся и спасут нас. Просто, наверное, где-то поблизости есть еще люди, которым помощь нужна больше, чем нам. Мы все же не в воде, у нас есть опора под ногами. Так что не думай о плохом.

Следом за полупогруженными катерами с военно-морской базы Вонсан вышло огромное судно, предназначенное для подъема затонувших кораблей. На нем было все необходимое для работы: гидромонитор для размывки донного песка и ила, мощный подъемный кран. За ним, взятая на буксир, тянулась баржа. Неповоротливая махина шла полным ходом, держа курс на остров Шо.

Два форштевня могучего катамарана уверенно резали мутную после цунами воду Японского моря. Моряки старались не смотреть на то и дело мелькавшие среди волн трупы – ведь такой взгляд или пара слов сожаления о погибших могли дорогого стоить, заметь это один из корабельных офицеров. Да и стукачей среди моряков рядового состава на корабле хватало. Об этом знал каждый.

Сирена надрывно вздыхала, оповещая о приближении громадины в густеющем тумане. Рулевой напряженно всматривался вперед. Белесые клубы снес ветер, и он четко увидел мужчину и женщину с грудным ребенком и собаку, стоявших на полузатопленной крыше. Крышу рулевой не сразу рассмотрел, сперва ему показалось, что люди и пес стоят среди волн. Но время на то, чтобы замедлить ход, уйти в сторону и, спустив шлюпку, подобрать терпящих бедствие, еще оставалось.

– Впереди по курсу люди, – доложил рулевой по переговорному устройству и приготовился повернуть штурвал, лишь только прозвучит приказ свернуть в сторону.

Переговорное устройство с десяток секунд молчало. Но вместо того, чтобы приказать «полный назад», командир распорядился немного дрогнувшим голосом:

– Курс прежний.

И все же рулевой повернул штурвал влево, изменив курс совсем немного – на каких-то полтора градуса, чтобы хотя бы пройти мимо несчастных.

Северокорейский рыбак тревожно всматривался в громадину, надвигавшуюся на него и его семью из тумана. Гудение сирены пронеслось над морем, словно бы несчастный мог сам отойти с пути.

– Они нас не видят? – с беспокойством спросила женщина, хотя точно видела застывшего на носу корабля офицера.

Муж ничего не ответил – все и так было ясно.