Вспоминая голубую Землю

- Земля, Луна, здесь просто крошечные дырочки в небе. Что это, какая-то семейная вражда?

- Что-то в этом роде.

- В следующий раз, может быть, подумаешь о том, чтобы свести счеты дома. - Он почесал кожу по краям своих защитных очков. - Сюда экспортировали столько земной политики, что хватило бы на шесть гребаных жизней.

- Спасибо, что поделился. Тебе хорошо платят за эту маленькую работенку, не так ли?

Он пожал плечами в ответ на вопрос Санди. - Никаких жалоб, сладкие щечки.

- Тогда, пожалуйста, заткнись на хрен, пока я не задам тебе прямой вопрос. Я только что потеряла очень дорогого мне человека, и последнее, что мне нужно, - это доза недалекого марсианского национализма. - Она перевела дыхание. - И если еще раз назовешь меня "сладкими щечками", я лично сорву эти очки и воткну их тебе в трахею.

Грибелин ухмыльнулся, еще раз затянулся сигаретой и наклонился, чтобы сказать на ухо Джитендре: - С каждой минутой она нравится мне все больше. Она всегда такая?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

К чему бы ни пришвартовался "Невский" - раздался глухой металлический лязг, когда он с чем-то столкнулся, - Джеффри знал, что это не может быть "аквалогия". Они зашли недостаточно далеко. И все же в этом лязге передавалось впечатление огромной, унылой солидности. Возможно, станция, вросшая в морское дно, или гораздо более крупное океанское судно.

Жители моря повели их по сырым черным коридорам из бронированного металла с вентиляционными трубами, прикрепленными к потолку, и заполненными водой каналами, утопленными в полу. Сквозь дверные проемы Джеффри увидел еще больше людей моря, лаборантов и роботов, трудящихся под ярким светом, окруженных поддонами, на которых были уложены тщательно разрисованные грузовые капсулы. Вышагивающая морская жительница в экзокостюме на самом деле что-то отмечала в блокноте, используя стилус со светящимся наконечником.

Вскоре после того, как он понял, что они прибыли на стартовую площадку одного из подъемников Тиамаата "поверхность-орбита", ему показали саму ракету.

Тупоносая и бледно-зеленая, она лежала в своем бункере, как патрон в патроннике. Погрузочные ленты торчали из стен, пересекая открытый воздух, чтобы попасть в грузовые отсеки трехсотметровой ракеты. Ее нижняя часть уже была погружена в воду. Прямо на глазах у Джеффри прилив заметно усилился, захлестывая аэродинамическую выпуклость обтекателей двигателя. Они заполняли камеру, готовясь к запуску.

- По сути, это просто большая бутылка газированной воды, - сказала Мира Гилберт, когда они рассматривали ракету из одного из смотровых окон шахты. - Хорошенько встряхнули, ожидая, пока кто-нибудь откупорит пробку.

Топливом ракеты служил металлический водород (МВ). Джеффри знал о нем ровно столько, сколько нужно, чтобы должным образом нервничать, находясь так близко к его такому количеству. В MВ нет ничего экзотического или редкого: он существовал в больших количествах, естественным образом встречался в Солнечной системе, и его можно было добывать абсолютно бесплатно. Загвоздка заключалась в том, что он существовал только на дне атмосфер газовых гигантов, таких как Юпитер и Сатурн, где он образовался в результате жестокого сжатия всего этого перекрывающего газа. При едва вообразимых давлениях во многие десятки гигапаскалей обычный водород претерпевал фазовый переход в сверхплотное электропроводящее состояние. Ключом к MВ была его метастабильность: после снижения давления он не сразу превращался в обычный водород. Это не означало, что он был безопасен по любому определению, просто он был достаточно стабилен, чтобы его можно было транспортировать и использовать в качестве энергоемкого ракетного топлива с потенциальным удельным импульсом, намного превышающим все, что достижимо с помощью чисто химических реакций.

Они еще не добывали его. Экинья Спейс участвовала в программе, созданной для разработки технологии извлечения MВ, в буквальном смысле опуская пьезоэлектрически стабилизированный ковш в атмосферу Юпитера на тросе из паутинного волокна и выливая материал, и было проведено несколько многообещающих демонстраций осуществимости, но выполнение этого в экономически эффективном, воспроизводимом масштабе сделало технологию космического лифта выглядевшей как работы неандертальцев. Это были десятилетия, может быть, даже столетия спустя, и рискованная инвестиция, учитывая, что у MВ не было четкого экономического применения для двигателей дальнего космоса, только краткосрочный бизнес по преодолению планетных гравитационных колодцев. Так что на данный момент они производили его за смехотворные деньги на гигантских орбитальных производственных платформах, используя кинетическую энергию приближающихся космических кораблей для приведения в действие поршней с алмазными наковальнями, которые сами по себе были такими же большими и сложными, как ракетные двигатели.