Вспомни меня. Книга 2

Приятное заставляет моё тело не только выгнуться дугой, но и открывает совершенно новый мир, в котором, оказывается, оно способно испытывать такое. Наступает момент, когда мне кажется, что на кончиках его пальцев живёт волшебство, какая-нибудь золотая пыль, не иначе. Тому, что я чувствую, ощущаю, испытываю физически, подходит только одно слово – божественно.

Это божественно. Непревзойдённо прекрасно.

Если бы не стальная хватка Альфы, от восторга я бы, наверное, выскочила на снег совершенно голой. Если бы не его рот, ни на секунду не отпускающий мой, я бы, скорее всего, закричала так, что мой голос услышали бы на другом конце планеты. Услышали бы, но не узнали, потому что люди таких звуков издавать не способны – только какие-нибудь полубоги. А Альфа в этом мгновении – бог, подаривший смертной девушке свою благодать.

Его последний поцелуй мягкий и кроткий – он отпускает меня чтобы отдышалась, но выражение лица его заставляет покрыться мурашками.

Глава 22. И снова в путь

Я просыпаюсь первой, но долго притворяюсь спящей. В полумраке лунной ночи всё казалось другим – волшебным, естественным, правильным. Теперь же только при мысли о том, что произошло, точнее, о том, что произошло со мной, меня бросает в панику. Я не знаю, как смотреть ему в глаза… хоть инициатива и исходила от него. Может быть, он просто не ожидал, что я способна вот так потерять нить реальности.

Когда просыпается и покидает палатку Альфа, я с облегчением выдыхаю, хоть и понимаю – деваться некуда, выйти всё равно придётся, как и смотреть ему в глаза. И чем больше проходит времени, чем настойчивее мой мочевой пузырь требует внимания, тем паршивее мне становится.

Внезапно на палатку падает тень, и я мгновенно смыкаю веки – сплю.

- Вставай и иди в туалет, сколько можно уже терпеть, - тихонько щекочет он своим шёпотом моё ухо.

Моя голова автоматически втягивается и прячется от его вездесущих глаз в спальнике, а он смеётся и уже голосом говорит:

- Ничего такого, чего бы тебе стоило стыдиться, не произошло.

Потом, вздохнув, добавляет:

- Я просто подумал, кто знает, что ждёт нас впереди? Ты ничего не помнишь, а я ведь ни разу… не сделал тебе приятно. Пусть хоть что-нибудь останется в твоей памяти.

- Нашей, - поправляю я из спальника.

- Твоей, - негромко, но очень упрямо настаивает он.

На утренний моцион у меня уходит не больше минуты, но, когда я поворачиваюсь, нашего платочного дома уже нет – он разложен на тёплом бетоне чаши, а Альфа аккуратно упаковывает его направляющие стержни.

- Мы уходим… - с печалью констатирую я.

- Да, - кивает Альфа, не отрываясь от своего занятия. – Нам нужно идти.

К середине дня, когда солнце должно светить ярче всего, мы возвращаемся на тропу. Однако вместо солнечного света на вершине уже знакомой скалы нас встречают редкие снежинки.

- Давай сделаем привал на том месте? – предлагает Альфа, и я отлично понимаю, о каком том месте идёт речь.

Он запомнил его. И нет в природе силы, способной сейчас заставить мой рот не улыбаться.

Мы находим каменный выступ, с которого впервые увидели три озера и бетонный шар, и, свесив с него ноги, раскладываем свой не самый завидный обед.

День так стремительно близится к концу, что обед неожиданно оказывается ужином: сквозь жидкие серо-жёлтые тучи выглядывает солнце, и по его холодному карминовому свету мы понимаем, что времени на дальнейший путь почти не осталось.

- Заночуем тут? – то ли задумчиво меня спрашивают, то ли извещают.

Розовое зарево отражается от неба и белых бочин заснеженных гор, мягко освещает лицо Альфы. И моё, наверное, тоже, но…

Где-то глубоко внутри меня рождается нечто тёплое и щемящее, ни на что не похожее и одновременно такое знакомое, что у меня начинает немного щипать в носу. Я изо всех сил стараюсь поймать его, ухватить и рассмотреть поближе, повнимательнее, но оно такое лёгкое и юркое, подвижное, живое, словно слово на языке, которое ты никак не можешь вспомнить, что я просто не в силах с ним справиться.

В носу щипает сильнее, и я чувствую, как сентиментальность охватывает меня всё сильнее и сильнее, так, что даже слёзы норовят вот-вот начать выкатываться, как вдруг Альфа отрывает взгляд от горизонта. То, как он смотрит в мои глаза, заставляет всё во мне замереть и притаиться. Такие моменты не повторяются. Такие моменты, как самая великая ценность, даются однажды и на всю жизнь, чтобы потом, когда многое уже прошло и многое пережито, вспоминать именно это мгновение и понимать, что всё было не зря. Всё было по великой причине, имя которой – магия. Магия притяжения. Магия влечения. Магия чувств.

Моё сердце колотится, как сумасшедшее от его близости, от тепла его тела, которое я ощущаю даже сквозь все слои нашей одежды, от тягучей темноты в его зрачках, от нежности его губ, слов и решений за нас обоих, его смелости, ответственности, готовности жертвовать и верить, но самое главное, я знаю, чувствую, ощущаю каждой своей частицей то, как сильно, гораздо сильнее моего, бьётся его сердце.