Вспомнить Все (СИ)

— Меня попросил хороший друг, который, кстати, за что-то просит у тебя прощения. Николас и прощение, давно я не слышал эти два слова рядом, — тут же мысленно возведя стену и закрыв сознание, я нахмурилась. — Даже так? — он вновь рассмеялся, и я передернула плечами, стараясь избавиться от навязанных ощущений.

Желание сбежать нарастало с каждой минутой. Это человек пугал меня, а от пустоты и проглядывающего безразличия хищника во взгляде внутри меня поднимался животный ужас.

— Сядь, — голос прозвучал спокойно, но, кажется, не повинуйся я ему, и меня разорвут, уничтожат.

На подгибающихся ногах я дошла до лавочки и с трудом опустилась на самый край. Собеседник молчал: могла поклясться, что он не смотрит на меня, но замечает все.

«Скорей бы разговор закончился, может, еще удастся достать медальон?», — и я бросила осторожный взгляд на озеро.

— Энджил был дураком.

Я подскочила от услышанного. Его голос, словно став с ветром единым ледяным порывом, забрался за шиворот. И возмущенно повернулась к говорившему, желая опровергнуть слова.

— Ты знала его слишком мало. Он не смог принять себя, свою суть. Думаешь, долгая жизнь даруется просто так? Нам подобным нужна энергия, особенно она вкусна у тех, кому мы дороги. А знаешь, что с ними происходит? Они быстро стареют, становясь непривлекательными развалинами. Энджил не смог этого принять. Когда третья избранница оказалась прикована к кровати меньше чем за год, он возненавидел и начал неосознанно уничтожать сам себя, — и, не обращая внимания на мое негодование, продолжил: — Думаешь, если б не инвалидное кресло, то беспорядочные связи, дуэли, драки и безумства закончились бы? Отгородившись от всего мира, Энджил думал, что убережет очередную жертву, но тут появилась ты.

— Он мне не сделал ничего плохого!

— Видимо, очень старался, но останься ты, и рано или поздно Энджил бы сорвался, а после не простил бы себя за это. Вспомни, ведь были случаи, когда он пугал тебя? — я почувствовала, как мое лицо изменилось от осознания, что он прав. И все еще пытаясь найти оправдания, открыла рот. — Пустые слова. То, что он отпустил тебя, — единственное разумное, что он сделал. Жить иллюзиями и мечтами — самое большое заблуждение. Теперь перейду к делу.

Он положил ногу на ногу и, продолжая ухмыляться моей внезапной растерянности, продолжил:

— У Николаса ты спрашивала про Лилит, — еще не успев отойти от услышанного, я пыталась осмыслить новую информацию, но собеседник и не ждал ответа. — Ее ребенок был от меня.

Видимо, недоверие отразилось на моем лице. Он понимающе кивнул, скривив губы.

— Тебе Алекс совсем про меня не рассказывал? Может, хоть вскользь упоминал про Эрика?

«Псих, одержимый местью своему отцу? — я смерила его осторожным взглядом. — А он неплохо скрывает свои наклонности».

— Ну слава богу, а то чуть не расстроился, — откинувшись на спинку скамьи, он прищурился, налетевший ветер разметал его волосы, скрыв довольный взгляд.

— Почему Лидит и зачем вы мне это говорите?

Я смутно помнила рассказ Алекса, но, по-моему, он охотился за мужчинами.

— Все просто, — Эрик пожал плечами, — захотел познакомиться с тобой лично, а то столько наслышан. А история… она ведь тебя заинтересовала, я прав?

Я осторожно кивнула, сомневаюсь, что в ближайшие дни отважилась бы спросить про это у Алекса, да и сколько правды он скажет?

— Алекс упоминал, что мой отец вышвырнул меня, точно заразную тварь, да еще избил до полусмерти? И я поклялся отомстить. Все мужья и дети мужского пола загадочным образом умирали. Но эта ведьма, Анита, скрыла отца от меня, и он сдох раньше, чем я смог взглянуть в его глаза после завершения мести. Я был зол, — Эрик сложил руки в замке на колено и прикрыл глаза, лицо то и дело озарял оскал. — Тогда я попросил Алекса об одолжении, но тот отказал. И я все сделал сам. Я притворился моим другом и соблазнил Лилит.

Я ойкнула, тут же вспомнив ее лицо, полное боли и отчаяния, когда она, рыдая в доме Алекса, поведала мне свой секрет.

— Она же не слепая, — вырвалось у меня.

Эрик подался ближе, и я инстинктивно дернулась, балансируя на краю скамейки. Послышался смех прогуливающейся парочки.

— Не сюда, — не оборачиваясь прошипел Эрик, махнув в их сторону, и, притихнув, пара развернулась и быстрым шагом направилась прочь.

— Смотри на меня, — предчувствуя неладное, я нехотя перевела взгляд.

Я замерла, завороженная происходящим. В бледно-голубых глазах появлялись темные черточки, словно художник передумал и решил сделать цвет глаз темнее. Лицо стало точно мягкой глиной: нос слегка вытянулся и заострился, скулы сделались заметнее, само лицо чуть вытянулось, а благодаря контрасту с почерневшими волосами кожа теперь казалась бледнее.

С каждым новым изменением мои глаза увеличивались в размерах, а сердце то замирало, то начинало учащенно биться.

— Это невозможно, — я протянула руку и обвела контур знакомого лица.