Вспомнить Все (СИ)

Моя внезапно появившаяся семья оказалось довольно-таки большой: кроме двух любящих родителей, была слишком эмоциональная дочка брата моего обретенного «отца» и родная старшая сестра — Изабелла, которой недавно исполнилось двадцать три года. Со слов Дианы в прошлом году Изи удачно вышла замуж и переехала жить в дом супруга. К сожалению, за прошедшую неделю я с ней так и не познакомилась. Но Минора заверила, что мы непременно встретимся с ней на балу у госпожи Экшелен.

Двоюродная младшая сестренка — своенравный ребенок, все еще находящийся в плену детских мечтаний. Мне поведали, что она долгожданное дитя. Ее мама умерла через несколько дней после родов, а отца не стало спустя пять лет. Эдгар согласился приютить осиротевшую бедняжку, и с тех пор она жила вместе с нами. Приезжающие в гости родственники искренне умилялись миленькому пухлому ангелочку, коим была в детстве Диана.

Сестренка выглянула в коридор, окликнув двух служанок, и велела им помочь мне одеться. Я покорно делала все, что от меня требовалось, так как сама бы просто не справилась. Честно не раз пыталась одеться самостоятельно, но попытки потерпели полное фиаско. Вообще сомневаюсь, что эти платья возможно надеть самой.

Диана стояла рядом, с интересом наблюдая за моими неуклюжими попытками помочь. Я непроизвольно охнула, когда резко затянули корсет, дышать стало намного тяжелее, грудную клетку словно сдавили в железные тиски.

Сестренка хихикнула; взгляд скользнул по ней, отметив невероятные переплетения темно-русых волос, складывающиеся в дивную прическу, более красивую и сложную, чем у меня. Светло-розовое платье оттеняло ее смуглую кожу, на этом фоне карие глаза казались насыщеннее и притягательнее. Она была не просто красива — божественна. Только я не разделяла ее любовь к рюшам, в изобилии украшавшим ее наряды. Но, наверное, это можно простит ребенку в шестнадцать лет?

Когда служанки ушли, я взглянула в зеркало:

— Я такая… другая.

На меня смотрела изящная девушка с тонкой талией и идеальной осанкой. Фигурой я пошла в маму, по крайне мере, со слов отца, она выглядел так же в мои. Глубокий синий цвет платья изменил мои светло-серые глаза сделав их темнее. А восторженный блеск в них мешал отвести взгляд, притягивая.

— Красивая, — поправила сестра, немного отойдя и рассматривая меня, словно произведение искусства.

— Не это главное, — возразила я, добавив про себя: «Все так реально, словно та жизнь была лишь сном».

Для того чтобы собрать меня на бал, ушло часа четыре, и это учитывая, что макияж почти отсутствовал, а именно этот пункт всегда занимал у меня максимально много времени.

Поднесла руки к декольте и со вздохом убрала, видимо, в этот раз придется смириться: корсет приподнимал грудь, делая ее слишком заметной. А что я хотела от здешней моды, я ведь очутилась в девятнадцатом веке! Эх, вот когда начинаешь жалеть, что недостаточно внимания уделяла истории. Со смущением перевела взгляд на белые, до самых локтей, перчатки. Из-за синего платья они приобрели голубоватый оттенок.

Мои прямые волосы сейчас были завиты и подняты на макушку. Я подергала завитые кудри русых волос, делающие мое овальное лицо еще уже, огладила мягкую ткань платья. Право, немного неудобно в корсете и во всем, что было на мне, кроме, пожалуй, обуви — будто в кроссовках, нигде не жмет. Мне часто подруга говорила, что туфли на каблуке — это мое. Они сделают мой рост чуть выше, предадут грации и изящества, но я упрямо игнорировала эти слова. По правде говоря, подобные высказывания сильно раздражали, а это время, похоже, привьет мне любовь к красивой женской обуви. Я потопала ногами… Класс!

— Ты ведешь себя странно после возвращения. Что с тобой случилось за это время? — было видно, что сестра обеспокоена.

— Да так, — отмахнулась я, — привыкну.

— Пойдем скорей вниз, все уже ждут нас во дворе, - и она, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, словно демонстрируя свое изящество, побежала по коридору и по лестнице навстречу взрослой жизни.

«Если рассуждать здраво, то я оказалась больше чем на сто пятьдесят лет в прошлом. Это невероятно! Нет, лучше ничего никому не говорить. Да и кто мне поверит? Придется искать выход самой, если он еще есть. Вздор! Не думай о плохом, Лейла».

Мы сели в крытый экипаж. Удивительно, даже вчетвером нам удалось свободно разместиться. Внутри он был обит белым бархатом, очень эффектно смотревшимся в сгущающихся сумерках. Протянув руку, я по возможности тайком провела пальцами по ткани, ощутив его мягкость и легкую прохладу даже через тонкую ткань перчатки.

Всю дорогу сестренка нетерпеливо подпрыгивала и ерзала, сидя рядом, ее веселое чириканье заставляло сознание то и дело всплывать из омута тягучих размышлений.

— Дочка, доченька, — Минора взяла мои руки в свои, немного сжав, — все будет хорошо, вот увидишь!

Я попыталась улыбнуться. Как ни крути, а это обман с моей стороны. Как только их настоящая дочь найдется, меня вышвырнут из дома. Худшее развитие событий постаралась не представлять. Но останься я жить в этой бедной деревушке — моей участи точно не позавидуешь.