Вспорхнувший воробей

«За день мы строим сотни фраз и произносим тысячи слов…» – мысленно начала Марина. Алексей отозвался, приняв правила игры. «Но почему, скажи мне, пожалуйста, дорогая подруга, лишь одно из хитросплетений букв так взволновало меня?» Он знал, что на этот вопрос не найти ответа, но не сдержался. «Неужели? – будто удивилась Марина. – Разве оно и правда тронуло что-то в твоей душе?» «Да, – не стал лукавить Лёша. – Оно будто коснулось голубой глади воды, на которой никогда не было даже самой ленивой ряби… Заставило бурлить, клокотать, бушевать, вскипать и чуть ли не выходить из берегов тот океан, который до сей поры не знал бурь, штормов, вихрей, цунами… Стихия злится теперь, будто потеряла, отпустив в открытое плаванье, нечто ценное, самое сокровенное, что имела. Безвозвратно упустила то, ради чего жила». «Невозможно, – неслышно прошептала девушка, прикрыв глаза. – И неужели… неужели это правда?» «Но если это не так, – жарко зашептал Алексей, – то как же объяснить эту лавину непонятных чувств? “Не совсем неправда” – понимай как хочешь. Майся от недосказанности и вопрошай небо. Да, воробушек, упустил я тебя! Что не нравилось тебе в твоём уютном гнёздышке? Зачем улетел, унёсся из родных мест, покинув хозяина? На свободе лучше? Но что делать без тебя мне? Как не сойти с ума от такой потери?» Не было сегодня Алексею покоя от вопросов. «Не надо волноваться и сходить с ума, – мягко начала Марина. – Вольной птице лучше на свободе, чем даже в самой богатой и роскошной клетке! Ничего не случится с этим маленьким пернатым непоседой. А стихия бушует от непонимания. Да, она потеряла важное, упустила ценное, лишилась сокровенного, но вместе с тем получила нечто большее, приобрела что-то драгоценное и стала богаче. Она ещё не до конца осмыслила: грустить ли от потери или радоваться находке – оттого и свирепствует, буйствует, беснуется. И признайся, ты ведь сам хотел этого шторма, от которого разом смешиваются все чувства: печаль с радостью, тоска с весельем, угрюмость с ликованием. Не понять, что главенствует сейчас, а ясно лишь одно – ты никогда не забудешь это стихийно-счастливое бедствие».

Они ещё долго сидели вот так, ни слова не говоря, но продолжая свой разговор. Возможно, он был бы непонятен для постороннего, услышь он его: показался бы слишком сумбурным, банально-слащавым. Но для Алексея и Марины всё было ясно. Он был рад, что нашёл её, и безумно счастлив от того, что такой человек есть в его жизни, а она – ценила его доброе отношение, не пропускала важных слов, сохраняя их в сердце, в потаённой коробочке для приятностей, на всякий случай – вдруг пригодятся. Он не желал расставаться с ней и просто хотел быть для неё хоть кем-то. Она знала всё и понимала многое, принимая общение с нашим чересчур замороченным героем.

Да, ничего необычного не произошло вчера, лишь «не совсем неправда» увидела свет. Понимай как хочешь это хитросплетение букв.

Марина вдруг медленно заговорила вслух, и голос её стал таять с каждым новым словом.

– Но нельзя ведь слишком долго стоять вот так – в размышлениях. Что делать на холодном перекрёстке одному? Лишь замерзать, дуть на ладони, выбирая верную дорогу. Не бойся ошибиться! Помарки, опечатки, мелкие порезы и ранки, сбитые колени… Сколько их было и ещё будет! Не страшись их! Да, порой бывает очень больно, но ты силён, ты выдержишь! В мыслях своих ты порой заходишь слишком далеко, находясь лишь в начале пути…

Последние слова девушки были уже еле слышны. Она растворялась в воздухе, стремительно теряя чёткость, становясь будто размытой фотографией. Последними ушли глаза… Алексей не мог помочь девушке и лишь смотрел на неё. До последнего. И вот он остался один. Безумный вихрь вдруг ворвался в пространство и, подхватив его, как невесомое пёрышко, закружил, увлекая за собой в неизвестность. Ослепительная белизна, пылающие обрывки предложений, догорающие буквы – всё это мерцало, вспыхивало и с быстротой молний проносилось сейчас перед его глазами, смешиваясь и запутываясь. Будто ни в чём неповинный листок, подхваченный ураганом, Алексей кружился, мотался из стороны в сторону, но ненасытному смерчу всё было мало. Он издевался, заставляя его снова и снова выписывать в воздухе фигуры высшего пилотажа. Алексей был не в силах сопротивляться и только ждал, что будет дальше. И будет ли что-нибудь вообще.

Глава 4. Погоня

Алексея выбросило на третий слой (как сказал бы парень, начитавшийся фантастических романов). Пару мгновений Лёша лежал, приходя в чувство. Потом открыл глаза.