«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

«Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединенные Штаты Америки, вместе взятые, — напомнил Сталин. — Возможно, что кое-где склонны предать забвению эти колоссальные жертвы советского народа, обеспечившие освобождение Европы от гитлеровского ига. Но Советский Союз не может забыть о них. Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления Советского Союза, как экспансионистские тенденции нашего государства?»

Может показаться, что ссылка на безумие оппонента — грубость и бестактность. Однако надо признать, что с Черчиллем после поражения на выборах консерваторов, которых он возглавлял, произошли какие-то серьезные психические перемены (да и возраст сказывался). Он позволил себе выпады и обвинения в адрес СССР, который после победоносной войны добился лишь незначительных территориальных приобретений (напомним, что царская Россия владела Финляндией и Польшей). Цинизм и низость таких обвинений особенно очевидны, ибо обвинял СССР полномочный представитель одной из наиболее хищных держав, поработившей многие народы, имеющей колонии — самой настоящей имперской страны, экспансия которой распространилась на все обитаемые континенты!

Был ли сталинский СССР империей?

Из-за личных непомерных амбиций и ради сохранения величия Британской империи Черчилль развязал «холодную войну» против СССР и стран социализма. Сталин ответил ему резко, воздав по справедливости. Былые личные симпатии двух политиков испарились при изменении международной обстановки. Предательская роль при этом выпала на долю британского лидера. А Сталин органически не терпел изменников, двурушников, нарушителей соглашений.

19 сентября 1946 года, после отдыха на берегу Женевского озера в Швейцарии, Черчилль выступил в Цюрихском университете. Ему пришлось продумать новую стратегию в «политических играх». Судя по всему, он учел замечания Сталина, потому завел речь не об англо-американском, а о европейском единстве. Задал риторический вопрос:

— Почему не должна существовать европейская группа, которая дала бы чувство повышенного патриотизма и общего гражданства обезумевшим народам этого бурлящего и мощного континента?

Докладчик вроде бы основательно подзабыл географию. Не учел, что помимо Западной существует еще и Восточная Европа, и обе они — часть света, тогда как континентом является Евразия. Но не это главное. Публике предлагалась новая геополитическая идея. Разочаровавшись в американском партнере, «Большом брате» с атомной дубинкой, Черчилль решил доказать центральное место Англии в новом послевоенном мире.

По его идее, существуют три сферы: Британская империя со всеми входящими в нее странами; англоязычные страны; объединенная Европа. Единственное государство, входящее во все эти сферы, — Англия, она же имеет возможность объединить их.

Ради чего создавать это объединение? Для экономического, торгового, культурного, научно-технического сотрудничества самых разных государств не было никаких серьезных преград. Сталин не раз высказывал желание крепить сотрудничество социалистических и капиталистических стран. Не он предложил опустить между ними железный занавес.

Следовательно, у Черчилля речь шла о военном противостоянии. Возникает вопрос: неужели бывший враг Советской России, по необходимости ставший другом Сталина, действительно повредился рассудком из-за поражения партии консерваторов настолько, что возжаждал новой, еще более разрушительной войны, когда еще не зажили раны от недавней?

Такое предположение, конечно же, слишком наивно. Народы Англии и США не пошли бы на подобную авантюру. Да и Черчиллю для его целей достаточно было подогревать и будоражить общественное мнение угрозой войны. Никаких явных призывов к «крестовому походу» против советской власти он не допускал. Даже враждебную к ней фултонскую свою речь начал словами: «Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина».

Какие же цели преследовал Черчилль, нагнетая военную истерию? Прежде всего он заручался поддержкой влиятельных милитаристских кругов, заинтересованных в гонке вооружения, приносящей им огромные выгоды. Впрочем, на эту тему исчерпывающее объяснение дал Сталин 17 сентября 1946 года, отвечая на вопросы корреспондента английской газеты «Санди Таймс»: