Встреча на Прайле

– Что я такого сделал, что всегда делают люди? – спрашивает Де Франко эльфа, и в его серьезных глазах цвета моря что‑то теплится, меняясь. Возможно, веселье. Или страдание.

– Ты стрелял в нас, – говорит эльф своим мягким певучим голосом. – А потом остановился и не стал убивать меня.

– Это было предупреждение.

– Чтобы мы остановились. Так просто.

– Господи, а вы что подумали?

Что‑то снова мелькает в глазах эльфа. В глубине они золотистые и серые. А уши у него нервно подрагивают.

– Де Франко, Де Франко, вы до сих пор не понимаете, почему мы воюем. А я не совсем понимаю, что было у тебя на уме. Ты говоришь мне правду?

– Мы никогда не хотели воевать. Это было предупреждение. Господи, да даже животные понимают, что такое предупредительный выстрел.

Эльф моргает. (А в соседней комнате кто‑то ерзает в кресле и клянет собственную слепоту. Агрессия и птицы. Другой тип реакции. У всей экосистемы.)

Эльф разводит руками.

– Я не знаю, что у тебя на уме. Никогда не знал. Что мы можем знать? Что ты оказался там по той же самой причине, что и я? Да?

– Не знаю. Я даже не знаю этого. Мы никогда не желали войны. Хоть это‑то ты понимаешь?

– Вы хотели, чтобы мы остановились. Так мы говорили вам то же самое. Мы посылали корабли отстаивать территории, которые принадлежали нам. А вы продолжали прилетать туда.

– Они принадлежали нам.

– Теперь принадлежат. – Лицо у эльфа печальное и застывшее. – Де Франко, произошла ошибка. Наш корабль выстрелил по вашему, и это была ошибка. Может, это я выстрелил. Что творилось в душе у того эльфа? Испугался, когда корабль не улетел прочь? Что творилось в душе у того человека? Испугался, когда мы не улетели? Глупо получилось. Вышла ошибка. Это был наш сектор. Наша…

– Территория. Вы считаете, что она принадлежала вам.

– Мы были там. Мы там были, и прилетел тот корабль. Ладно, меня там не было, я слышал, как все произошло. Перепуганный эльф сделал глупую ошибку. Эльф не ожидал увидеть тот корабль и не захотел бежать и уступить прыжковую станцию. Она была наша. А вы были в ней. Мы хотели, чтобы вы ушли. А вы остались.

– И вы взорвали безоружный корабль.

– Да. Я сделал это. Я уничтожил все остальные. Ты уничтожил наши корабли. Нашу космическую станцию. Ты убил тысячи наших. Я убил тысячи ваших.

– Не я и не ты, эльф. Прошло двадцать лет, тебя не было там, и меня тоже…

– Я это сделал. Я же сказал, я. А ты убил тысячи наших.

– Мы прилетели не затем, чтобы развязать войну. Мы прилетели, чтобы разобраться. Ты понимаешь это?

– Тогда мы еще не были готовы. Теперь все по‑иному.

– Господи боже мой, почему вы допустили столько смертей?

– Вы никогда не разбивали нас наголову. Вы поступили жестоко, Де Франко. Не дать нам понять, что мы не можем победить, – это было очень жестоко. Очень коварно. Даже сейчас я страшусь вашей жестокости.

– Неужели вы до сих пор не понимаете?

– А что я должен понять? Что вы гибли тысячами. Что вы ведете затяжную войну. Я думал, ты убьешь меня на холме, по дороге, и когда ты позвал меня, я почувствовал страх и надежду. Надежду, что ты отведешь меня к высшему руководству. Страх – что ж, я из костей и нервов, Де Франко. И я не знал, будешь ли ты жесток.

Эльф шагал и шагал. Как будто вышел на увеселительную прогулку: руки связаны впереди, багряные одеяния золотятся в свете зари. Он не знал устали. У него‑то не было тяжелого скафандра, а Де Франко включил режим герметизации и говорил через микрофон, когда нужно было указывать эльфу дорогу.

Бактериологическое оружие?

Может, у этого эльфа в животе бомба?

Но до Де Франко начало доходить, что у него получилось, получилось, после многих лет попыток он захватил пленника, «языка», живого и добровольного, и в животе у него крутило от паники, и колени были ватные.

«Что он затевает, что делает, почему он так идет? Черт! Его же пристрелят на месте, кто‑нибудь увидит его впереди и пристрелит, а я не могу нарушить тишину – может, мне так и следует поступить, может, именно так они вторглись на участок команды „Гамма“…»

Пленник, который говорит на языке людей…

– Где ты научился? – спросил он эльфа. – Где ты научился говорить на нашем языке?

Эльф даже не обернулся, даже не остановился.

– От пленного.

– От кого? Он жив?

– Нет.

«Нет».

Тонкий и изящный, как тростник, жгучий, как огонь, и белый, как прибрежный песок.

«Нет».

Как ни в чем не бывало.

Гнев захлестнул Де Франко, ослепляющее желание ткнуть прикладом в эту прямую спину, перепачкать эту скотину в грязи и крови, чтобы на нем не осталось ни чистого, ни живого места, как самом Де Франко; но профессионал в нем тоже вскинул голову, и выжженные холмы один за другим оставались позади, а они все поднимались и спускались, эльф впереди, он сзади.

Пока не приблизились к туннелям и неотвратимой опасности недоразумения.

Он включил идентификатор и локатор, но их датчики должны были засечь и эльфа тоже, и это было нехорошо.

– Это Де Франко, – сказал он в переговорник. – Я веду пленного. Свяжитесь со штабом и дайте мне транспорт.

Молчание на том конце. Он отключил передачу, посчитав, что там поняли.