Читаем Встреча с тобой полностью

А вот, кого я не ожидала увидеть за своей спиной, так это Игоря. Он вежливо объяснил Павлому пересесть. Хотя у того место свободное было. «Ну и правильно, что выгнал. Места и так есть», – решила я, поворачиваясь к Игорю. К нему подошла Шляпа.

Ну, коне-ечно с портфелем!

– Привет, не против если…

– Против.

Кажется, Игорь с наушниками угадывал, – они покрывали половину уха чёрными подушечками, – что от него хотят. Я теперь получала искреннее удовольствие, как самая лучшая ученица получает пендаля.

– Ты даже не дослушал, – кокетливо ответила Шляпа, поставив портфель на стул, такой же цветной, как и волосы. – Я же…

– Макс, садись на моё место, я к Юльке сяду.

У Шулеповой такой взгляд был, точно облили водой. Я сдержала смех, отворачиваясь от неё и видела, как брат без особых проблем занял место Игоря, а он сел рядом со мной. Прозвенел звонок. Шляпа осталась сидеть с Максимом и затылком видела, как она закатила глаза, отодвигаясь от него. Ещё бы! Он церемониться не будет. Займет полстола!

– Ты можешь сесть нормально? – сдавленно просила одноклассница.

– Не нравится, пересаживайся, – усмехнулся брат.

– И пересяду.

Шляпа тут же подскочила с места, уходя в самый конец класса. Я посмотрела строго на Максима, готовясь отругать.

– Как блоха та, по… кхм, – осекся в ответ, улыбаясь одними губами мне.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, кладя руки на край стола. Учительницы ещё не было, старшаки громко разговаривали, каждый о своём. Наш же класс вёл себя тихо. Взглянув вправо, увидела, что Игорь сидел в наушниках, листая удрученно учебник русского. Он вообще когда-нибудь снимает их? Снял только после прихода учительницы. Опять это встать-сесть. Скоро икры дубовые будут! Валерия Александровна разделила доску на две половины. Одна наша, вторая одиннадцатого. В принципе, этого можно было не делать. Что мы седьмой класс, что они повторяем всё. Я открыла свою тетрадь и заметила, что Игорь вертел в руках довольно интересную ручку. Такими обычно подписывают документы, но никак тему уроков! Что самое удивительное, он занимал парту ровно столько, сколько положено. Будто границу прочертил между нами. Это радовало, а то пришлось бы драться за своё личное пространство. Поэтому со мной никто не сидел, за исключением одной подружки, которая сегодня не явилась в школу. Как всегда. Неожиданно заболела.

Увидев, что Игорь тщательно пытается вывести буквы в своей тетради и уже исписал последнюю страницу, я приготовилась помочь. Ручка не писала. Открыв пенал, такой же по расцветке, как портфель, – осталось костюм «Розовой пантеры» купить и волосы выкрасить! – я дала, как нестранно обычную синюю авторучку. В этот момент, Игорь посмотрел на меня. Высокий, открытый лоб. Русые брови казались, как козырек и густые. Взгляд оставался сосредоточенным. Я смогла-таки отвлечься от ресниц, – которые могла посчитать, если прищурюсь и разглядеть, что у век они светлей, чем на кончике! – и увидеть форму глаз и цвет, когда брови перестали хмуриться. Округленные миндалевидные. Светло карие, а точнее медовые. И сейчас они улыбались. Мне.

– Спасибо.

– Не за что, можешь забрать, я не пользуюсь ей.

– Я отдам. Пасту надо просто поменять в моей, – шептал Игорь, отложив свою ручку в сторону.

– Меньше говори, а то Валерия Александровна отругает, – тихо предостерегла я, без звука хихикая.

– Строгая? – любопытно спросил старшеклассник.

– Хуже, – губами ответила я.

Мы с Игорем на протяжении всего этого диалога смотрели друг другу в глаза и с каждым словом хотелось больше говорить с ним. Бывает же такое! Вроде утром, сегодня, познакомились, а такое чувство, что давно знакомы! Даже о своей подружке, ничего подобного сказать не могу. Только ей позволяла сидеть со мной и то, через раз, пока не начинает со Шляпой гулять. Лучше бы я с Максимом в одном классе училась, честное слово. Подумаешь из седьмого в одиннадцатый перешла бы! Зато скорее бы закончила учебу и пошла бы… А куда? Не знаю. Не решила.

Первый совместный урок прошел на удивление мирно. Никто не хулиганил, не переговаривался. Видимо одиннадцатый класс не такой уж дурной, как о нём говорит брат. Может, это сегодня бесконфликтные, потому что учатся с нами? Возможно. Теперь ждал ещё один урок – литра. Уже забыла, что нам задавали читать на лето? Я и не читала. А смысл? Один чёрт читать будем в школе и обо всём мы с мамой говорили. Она коротко обрисовала сюжет, как и Максим. И папа подключился к этому. Так что, я готова к новым произведениям, как никто другой лучше, чем та же Шляпа, которая вечно выскочка. Вместе с Павловым.

Увидев, что на доске появилось знакомое имя, я оживилась. Обожаю, Крылова и басни знаю наизусть!

– Дети, тема сегодня общая, кратко пробежимся по биографии автора и задам на дом выучить любую басню.

Раздались одобренные возгласы, на что Валерия Александровна попросила жестом угомониться. Усевшись за свой стол, она надела очки и пробежалась по головам седьмого, точно убеждаясь, притихли ли. Больше всего наших слышно было.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза