Встреча в Хайфоне

Чашка, которую она принесла для меня, была как минимум в два раза больше.

— Вы тоже выпили свою воду?

— Я… — пробормотала она. "Да, э-э... я..." Она отвела взгляд.

— Иисусе, — сказал я. Она дала мне свою воду. — Я не оставлю тебя здесь, обещаю. Но вы должны верить тому, что я говорю.

— Да, знаю, — сказала она, широко раскрыв глаза.

Я поцеловал ее. — Тогда убедись, что все готовы к большому переходу. У нас очень мало времени. Полковник Пауэлл знает, что делать, а капитан Хаусманн позаботится о корабле. Тебе придется помочь раненым.

Она кивнула.

«Мы выйдем».

Она снова кивнула.

Я помог ей встать и, не оглядываясь, вышел из каюты в коридор на палубу Б.

Когда мы вернулись в порт, люди капитана Хаусмана прожгли большую дыру в корпусе чуть выше ватерлинии, примерно на миделе. Они не прожгли два маленьких куска стали, чтобы удерживать незакрепленную пластину на месте.

Отверстие находилось в подвале над машинным отделением, и когда я подполз к нему, я увидел несколько огней в темноте снаружи.

"Картер?" — сказал голос.

— Да, это я, — ответил я. — Все готовы?

'Да сэр.'

«Тогда выключите свет. Мы не должны ослеплять себя ночью.

Свет погас, и на мгновение я увидел перед глазами светлые пятна, но постепенно я смог разглядеть линию, где прогорела стальная пластина. Экипажу Хаусмана пришлось воспользоваться общей неразберихой, чтобы проползти сюда и разрезать два последних куска.

'Мы готовы?

— Да, сэр, — сказал один из шести мужчин, которые должны были сопровождать меня.

— У нас есть все?

'Да сэр.'

— Тогда пойдем, — сказал я.

Двое мужчин уперлись плечами в пластину и толкнули ее раз, другой, а в третий раз она поддалась и упала в воду меньше чем в метре под нами.

В то же время я чувствовал запах морской воды и воздуха города.

Я увидел свет на других кораблях в гавани. На советских эсминцах тоже горели огни.

— Пошли, — сказал я, и шестеро заключенных соскользнули в отверстие, один за другим, практически бесшумно падая в воду.

Я спустился последним. Вода была теплой. Через несколько минут мы доплыли до носа и продолжали плыть дальше. Канонерская лодка впереди была не освещена, и мы не видели никого на борту.

Однако при ближайшем рассмотрении на мостке показался мягкий красный свет, а потом там кто-то как будто шевельнулся.

Слева от нас, на набережной, мы увидели четырех солдат, сидевших вокруг пустого ящика. Они играли в карты и разговаривали. Никто из них не посмотрел в нашу сторону, и мы услышали их смех.

Я жестом приказал остальным продолжать и начал плыть медленным скользящим брассом, стараясь не брызгать и не шуметь.

Через минуту я уже был в хвосте канонерки и стоял там, ожидая остальных.

Носовая часть «Карпица» находилась менее чем в тридцати ярдах от нас, и я увидел на палубе одного из бывших заключенных, курившего сигарету.

Он посмотрел на меня и кивнул, прежде чем бросить сигарету в воду.

Один из мужчин, который был со мной, отплыл от нас и начал разматывать там согнутый стальной стержень, обмотав его несколькими слоями ваты и отрезком веревки.

Неуклюже, топчась на месте, он перебросил самодельный крюк через низкие перила канонерки.

Он приземлился с глухим стуком, и один из мужчин в воде, который мог видеть пристань, поднял руку. Это был знак, на который мы договорились, чтобы предупредить, что кто-то нас услышал.

Наконец он снова опустил руку. Все вернулось к норме. Я обнажил свой стилет на левом предплечье, засунул его между зубами и поплыл к веревке. Я проверил, правильно ли она закреплена, и быстро поднялся наверх.

Крюк надежно прицепился к перилам. Когда я бесшумно поднялся на борт, на палубе никого не было. Через минуту остальные тоже были на борту. Я подозвал Фила и еще одного, и остальные проскользнули под палубу, чтобы обезвредить экипаж, который не был на вахте. Насколько мы могли видеть, все члены экипажа, несшие вахту, находились на мостике. Они не ожидали никаких проблем с нами, а поскольку знали, что на пристани есть охрана, то не были слишком бдительны.

Как только остальные скрылись под палубой, мы быстро прокрались вперед, прошли за пусковую установку, а затем быстро вскарабкались по трапу на мостик.

Входная дверь мостика находилась со стороны моря, поэтому с набережной никто не мог нас увидеть — если бы здесь не было суматохи, нас бы не обнаружили.

Я осторожно выглянул из-за края иллюминатора.

На мосту стояли трое мужчин, и все они курили, поставив ноги на стулья.

Я снова спрятался. Фил и другой мужчина вытащили свои ножи, и я показал им, что внутри трое мужчин, и указал, как и где они находятся.

Фил и другой кивнули. Я глубоко вздохнул, медленно выдохнул, надавил на дверную ручку, сосчитал до трех и открыл дверь.

Я был уже на мужчине, прежде чем он это понял, и быстро перерезал ему шею, артерию и дыхательное горло своим стилетом.

Фил тоже быстро и бесшумно убил своего человека, но третий вьетнамец прыгнул к иллюминатору и начал кричать, прежде чем наш третий человек его поймал.

Потом на какое-то время стало тихо.

Я сорвал шапку с головы человека, которого убил, и швырнул ее в Фила. Он надел его. Я жестом попросил его встать.