Встречи, которых не было

Наш сейнер миновал Шантарские острова и приблизился к берегу, продолжая путь к Охотску. Теперь слева от нас подымались лысые вершины Прибрежного хребта; лес доходил только до середины склонов, хотя высота гор не превышала тысячи метров: холодные ветры с моря словно сбривали растительность с обнаженных скал; на вершинах в неразличимых издалека складках виднелись летующие снежники. Горы вплотную подходили к морю и круто обрывались.

Погода нам благоприятствовала: дни стояли ясные, тихие и только легкая дымка пасмурила небо и сужала горизонт.

На следующий день мы миновали реку Улью — очень известную в истории географических открытий, и не случайно упомянутую дальневосточным поэтом. Горы здесь отступали от берега, и перед нами расстилалось ровное низменное пространство. Почти ничего общего не имели эти места ни со скалистыми Шантарами, ни с тем побережьем, вдоль которого мы плыли вчера: там нам не повстречалось ни одного поселка, а теперь невозможно было найти хоть сколько-нибудь заметную речонку, в устье которой не Стоял бы рыбный завод или поселок; более того, рыбные заводы, не умещаясь в устьях рек, выходили на открытые морские берега и спускали длинные желоба-конвейеры к самой воде. На рейдах маячили силуэты крупных транспортов и рефрижераторов; между судами и заводами день и ночь шныряли катера с кунгасами, нагруженными рыбой.

…У городов, как и у людей, несхожие судьбы, они тоже знают свои удачи и неудачи, взлеты и падения, переживают пору расцвета и пору увядания; не всем городам удается избежать превратности судьбы и процветать не старея. Мы думали об этом, подплывая к Охотску. Ведь это он дал название морю, он был форпостом Русского государства на Тихом океане, ему когда-то подчинялся весь район от Амура до Чукотки. От былой славы Охотска теперь осталось немного. Ныне это центр Охотского района Хабаровского края, даже не дотягивающий До звания города: в административных справочниках он именуется поселком городского типа, и против этого трудно что-либо возразить.

Стоит Охотск на Тунгусской косе, которую с одной стороны омывает река Кухтуй, а с другой — море, так что деревянные домики Охотска и улицы, засыпанные морской галькой, выходят и к реке, и к морю.

В Кухтуй мы вошли с приливом и остановились напротив главной улицы. На берегу это место отмечалось маленьким деревянным причалом. Позднее я узнал, что причал рассчитан главным образом на кунгасы, доставляющие в Охотск пресную воду. Вот вам — воды вокруг сколько угодно, и все-таки… приходится возить ее. Но дело в том, что в Кухтуй с приливом входит морская вода, а в отлив она просачивается со стороны моря сквозь галечниковую косу, или кошку, как там называют косы, и река осолоняется. В колодцах вода тоже солоноватая; в ней стирают, привычные жители готовят на ней обед, но пить все-таки предпочитают привозную, ту, что берут из реки километрах в трех-четырех выше Охотска.

За время плавания все мы успели соскучиться по земле и поспешили переправиться на берег. Прогуляли часа три, а когда вернулись, увидели забавнейшее зрелище: наш сейнер стоял посреди реки «по колени в воде» и со всех сторон его подпирали длинные тонкие шесты, чтобы он не опрокинулся; матросы ходили вокруг сейнера в резиновых сапогах. Если бы сейчас даже величайшая опасность нависла над экипажем сейнера, моряки не смогли бы заставить суденышко выйти в море и пришлось бы им пешком удирать с нашего дредноута… Всего три часа назад Кухтуй был широченной рекой, скорее даже похожей на озеро, а теперь превратился в заурядную лужу, почти затерявшуюся в низких топких берегах… Что поделаешь, мы вернулись к сейнеру в «спор воды», как говорят на Дальнем Востоке, то есть в тот переломный момент, когда отлив уже кончился, но прилив еще не начался и уровень воды в реке не успел подняться.

— Что ж вы хотите! — словно стремясь рассеять общее недоумение, вызванное «пикантным» положением сейнера, сказал начальник рейса. — Здесь в прилив вода на четыре метра поднимается. Ну а в отлив… вот, сами видите!

В Охотске мы пробыли недолго и с приливом вышли в море, взяв курс на поселок со странным названием Новое Устье. Я поднялся в рубку и посмотрел навигационную карту: поселок Новое Устье стоял на реке Охоте, а шли мы к нему вдоль Охотской кошки. Меня сразу заинтересовало смещение географических названий: Охотск стоит на Кухтуе, Новое Устье — на Охоте. Если есть новое устье, то где старое?.. Ведь было бы логичнее, если бы Охотск стоял на Охоте или уж именовался Кухтуйском.