Встречи на берегах Ёдогавы

Захватите с собой, пожалуйста,Альпинистское снаряженье.Потому что этот товар, заполнивший рынки,Недорог.Потому что этот товар — из числа игрушек.В Японии нет ничего, что еще не испробовано.И, разумеется, нет ни единой вершины —

Девственной.Так храбро сбиваются с троп альпинисты,Что даже отроги и бездныАхают от изумленья!С той же храбростью действуютИ отряды спасателей.В поисках снежной легенды

Приезжайте в район Тохоку.Наверно, во время метелиВам повстречается снежная гейша —В белой накидке,Со сверкающими булавками в волосах.За гейшей плетется старик,Плача от холода, еле держа

Узелок с поклажей…Приезжайте и вы таскаться за нею:А вдруг она во дворцеС вывеской «Дом терпимости»,Сбросив с себя снеговую одежду,ЯвитКрасивый искусственный шелк

БельяИ пригласит вас…

У причала стоит огромный паром. Остров Хоккайдо отделен проливом от центрального острова Японии Хонсю, от района Тохоку. В ночном воздухе едва улавливается аромат океана. Вода — черная, как нефть, загрязненная мазутом. Корма парома — словно разверстая пасть дракона — медленно заглатывает автомобили. Они тянутся по металлическому настилу, переброшенному с парома на бетонный мол. Какими крошечными кажутся эти «Тоёта» и «Каппа» рядом с гигантскими грузовиками-контейнерами, в которых не спят, предчувствуя что-то неладное, вышколенные медведи! Капитан озабоченно всматривается в непроглядную темень, рассекаемую светом маяка. Ожидается тайфун, но не исключено, что он минует зону пролива, пройдет по касательной. На всякий случай грузовики прикрепляют к парому дополнительными цепями с набором болтов, напоминающих разрезанные пополам гантели. Внутри паром кажется мне размером с гигантский сталеплавильный цех металлургического комбината в городе Муроран, тоже на Хоккайдо (я побывал в нем совсем недавно). Только там не было этих тесно жмущихся друг к дружке автомобилей и автомобильчиков, а были рельсы и вагонетки с ковшами, дышавшими раскаленным металлом в пустоту трехэтажного простора… На соломенных матах лежат вповалку пассажиры —,кто спит, кто дремлет. Путь предстоит немалый, к утру, если не задержит тайфун, покажется остров Хоккайдо, «медвежий угол» Японии.

…Удача сопутствовала нам — после быстрой выгрузки многотонные машины увозят нас дальше на север — в Асахигава, в Саппоро.

Жителей Хоккайдо не удивишь медведями. У них прекрасный медвежий заповедник, куда можно попасть по канатной дороге. Скорее это своего рода зоопарк на лоне природы. Здесь тьма сувениров с изображением медведя в самых различных видах. И все же, когда цирк обосновался в городе Асахигава, в ста Шагах от озера, в котором в тот день, единственный раз в году, в специально отведенные часы, разрешалось ловить рыбу, — поглазеть на любимых животных стеклось народу не меньше, чем стояло с удочками у воды. Интерес к выступлениям цирка, особенно к медвежьему аттракциону, был очень велик.

Никогда не забуду, как в городе Аомори незадолго до нашего переезда на Хоккайдо в первых рядах зрителей я увидел двух пожилых женщин. Одна из них держала на коленях портрет мужчины, обращенный к арене. Лица женщин казались измученными и очень печальными. Японские друзья сказали мне, что это, наверно, портрет больного или умершего. Так оно и оказалось. Мы окружили женщин особым вниманием, пригласили к самому «королю медведей». Валентин Иванович Филатов был очень растроган, когда они поведали ему свою историю. Глава семьи часто хворал, но последнее время почувствовал себя легче. Известие о скором приезде медвежьего цирка подействовало лучше всяких лекарств. В семье только и разговоров было, что о Филатове из Советского Союза. И вдруг перед самым прибытием цирка в Аомори больной умер. Вот и приш ли на представление вдова и мать покойного с его портретом. Они выполнили последнюю волю усопшего.

…Не раз я мечтал побывать в родных местах Огума Чидэо, творчество которого давно изучаю. Если бы не филатовские медведи, быть может, я бы и не попал сюда. Но так или иначе мечты мои осуществились. Фамилия Огума в переводе значит «медвежонок». Выросший здесь, на севере, в этом совсем не угрюмом (в чем я убедился) краю, Маленький Медвежонок, как его звали в детстве сверстники, стал могучим и сильным, и голос его разнесся по всей Японии.