Встречи на дороге

Впрочем, нельзя сказать, что фортуна во всем отказывала ему. Скорее его стремления были направлены не в ту сторону, где могли проявиться способности. Душа Эспироля жаждала изысканной, утонченной красоты, мира, шелка и бархата, а тело требовало стальных лат.

Совет Учителя, казавшийся прежде обидной шуткой, не пропал даром. Эспироль и впрямь открыл, что шпага в его руках может заменить ему смычок. Он фехтовал столь искусно, что вскоре, если бы захотел, мог сделать это своей профессией.

«Нельзя чему-либо научиться, — говорил Учитель, — раскрой себя и найди то, что хочешь». И Эспироль нашел воина, хотя искал музыканта. Тем не менее, чтобы получить, надо желать. Возможно, его порыв слишком слаб, его цель не стала единственной в жизни. И Эспироль, окруженный звоном стали, втайне ожидал чуда, не уставая мечтать о музыке.

Что же касалось соперника Эспироля, то его судьба складывалась как будто удачно. Ислэн считался почти виртуозным скрипачом, сочинял легкие пьесы, приводившие в восторг публику своей неуловимой капризностью. Он так обыгрывал известные мелодии, что никто не узнавал их. Это было карнавальное шествие, где новые маски скрывали старые лица. Эспироль, как и многие другие ценители, мог только догадываться об этом. Его сердце требовало вечного огня, а музыка Ислэна была всего лишь фейерверком, так же как его жизнь. Красивая внешность, веселый ум, талант импровизатора, снискали ему любовь и популярность. Он мог бы соперничать в беззаботности с детьми, если бы не одна мысль, омрачавшая его жизнь.

С первых дней признания в Ислэне видели начинающего великого музыканта. Но год следовал за годом, а произведение, способное увековечить его имя, так и не рождалось. Ислэн переживал, что принимает поклонение в кредит, тем обиднее было для него молчание Эспироля, в котором он не чувствовал зависти к своему блеску. Они оставались соперниками, хотя пути их давно разошлись.

И вот наконец Ислэн написал вещь, которая потрясла как друзей, так и врагов. Это была симфоническая поэма, и называлась она «Мероэ».

В день премьеры Эспироль получил по почте билет и программу. Смутное чувство охватило его. Он догадывался, что приглашен на триумф своего соперника, но, боясь, что при отказе его заподозрят в низких мотивах, отправился в капеллу.

Да, в тот вечер прозвучала настоящая музыка и Эспироль вместе со всеми горячо аплодировал. Тем неожиданнее оказалась развязка.

Ислэн, раскланявшись, поспешил к выходу и стал у самых дверей. Эспироль, проходя мимо, дружески протянул музыканту руку. Тот сделал вид, что не замечает ее.

— Я не считаю вас ценителем музыки и еще менее ее поклонником, — громко сказал он. — Ваша похвала или порицание для меня ничего не значат.

Это было явным оскорблением, но Эспироль настолько растерялся, что не мог даже ответить. Опустив голову, он хотел скорее скользнуть за дверь, но Ислэн грубо схватил его за локоть:

— Вы и на этот раз сбежите без борьбы, уступая мне поле?

Эспироль закусил губу. Скрипка, возлюбленная, а теперь и его мечта о музыке подвергались осмеянию.

— Чего вы от меня хотите? — хрипло спросил он.

— Дуэли! Я мечтаю дать вам реванш.

И вот — эта длинная ночь перед поединком. Эспироль поднялся с кресла и стал ходить по комнате. Никогда еще он не испытывал страха. В длинной веренице его противников было немало грозных имен, однако он всегда побеждал. Сама дуэль для Эспироля с детских лет осталась игрой. Опасной, но тем более привлекательной. Превосходство его заключалось в том, что он не испытывал к своим врагам ненависти, не желал их смерти и потому не имел даже мысли, что его самого могут убить. Ни один из его поединков не кончился трагически. Эспироль обычно легко ранил противников или выбивал у них из рук оружие. У него была целая коллекция дуэльных трофеев, занимавшая целую конату. В минуты слабости Эспироль входил туда, и вид укрощенных клинков, острия которых когда-то устремлялись к его груди, возвращал ему уверенность. Но в эту ночь он не решался отправиться к своим пленникам. Самые недобрые предчувствия стесняли сердце, и оно билось глухо и нервно.

Огонек свечи, озарявший комнату, вдруг затрепетал и погас. Входная дверь тихо скрипнула, и Эспироль увидел на пороге маленькую девочку. Она вошла вместе с лунными лучами. Хрупкая фигурка, доверчивые ясные глаза, легкое белое платьице, босые ноги… нет, она не походила на привидение.

Эспироль улыбнулся:

— Как ты сюда попала?

— По озеру, — ответила гостья, и ему показалось, что он ее очень хорошо знает, причем так давно, как если бы ей было столько же лет, сколько ему самому. Эспироль даже не обратил внимания на слова девочки об озере. А между тем во всей округе не нашлось бы ни одного водоема, который заслуживал такого названия.

— Как твое имя? — спросил Эспироль.

— Нэльси.

И опять что-то знакомое шевельнулось в памяти.

Девочка потянула его за собой.

— Пойдем?

Эспироль потерял ощущение действительности. Какое-то неведомое чувство заставило его принимать происходящее, не ища в нем смысла.