Встречи с животными

Но как же ее было трудно поймать! Через полчаса мы были совершенно измучены преследованием. Пытаясь схватить птицу среди ветвей саксаула и падая на землю, мы покрылись ссадинами, мой высохший язык в буквальном смысле прилипал к гортани. Ведь в раскаленной атмосфере котловины и так было трудно дышать, мы же как угорелые носились за сойкой. Правда, и перепуганная сойка, видимо, сильно устала. Она все реже решалась перебегать открытые участки и предпочитала вертеться среди густых ветвей саксаула.

Вот утомленная птица прячется под наклонившийся ствол дерева и неподвижно сидит с широко открытым ртом. Пользуясь этим, я подползаю к ней из-за дерева. Вот она совсем близко, и я судорожно схватываю рукой... увы, пустое место. Еще минут десять напряженной гонки, и вдруг — о неожиданная удача, о радость! На наших глазах сойка забегает под нависшую ветвь саксаула и прячется в полуразрушенную норку грызуна-песчанки. Я с одной стороны, Дусен — с другой замерли на месте и напряженно ждем, когда вся птица скроется, чтобы, прикрыв нору рукой, отрезать ей выход наружу... Кажется, пора, и я бросаюсь вперед. Но, к несчастью, мой спутник делает то же самое. Сильный удар головы Дусена по моему глазу отбрасывает меня в сторону. С трудом поднимаюсь на ноги и зажимаю рукой ушибленное место... «Шы...шы...» — кажется мне, дышит мой подбитый глаз, заплывая опухолью.

— Ой-бай, ой-бай, — сокрушается Дусен, сунув мне в руки медную пряжку от своего пояса.

— Да не надо мне ничего! Сойка где? Сойку смотри! — кричу я ему.

— Какой сойку, — недоумевает Дусен.

— Да сойку, сийку, — ну, кум-саускан, — понял, что ли? Где кум-саускан?

— А, кум-саускан — белем, белем (понял, понял), — радуется Дусен. — Кум-саускан нету. Кум-саускан кеткен (убежал).

— Куда убежала? — кричу я.

— Белмей кайда кеткен (не знаю, куда убежала) — нету кум-саускан, — оправдывается Дусен.

Одним словом, расторопная птичка воспользовалась нашим замешательством и благополучно удрала от двуногих неудачников.

«Нет, — решил я после этого случая, — не надо мне таких помощников. Сам я лучше справлюсь со своей задачей».

Утренний полумрак царил в песках, когда на следующий день я проснулся и выбрался из полога. В трех юртах, стоящих поодаль, все еще спали крепким сном; спал и Дусен. Прохлада и тишина стояли кругом. Лишь изредка позвякивал медный колокольчик на шее лежащего у юрты верблюда, и из соседних песков доносился крик пустынного сычика. Я не спеша поднялся на ближайший песчаный холм, прошел с полкилометра вдоль его гребня и спустился в одну из больших котловин, поросшую крупным саксауловым лесом. Я решил найти гнезда саксаульных соек и взять птенцов. За короткое время мне удалось отыскать три гнездышка. Одно из них помещалось на боковой ветви саксаула, два других — среди спутанных зимними ветрами ветвей песчаной акации.

Все гнезда были похожи на гнезда нашей сороки, отличались от них лишь меньшими размерами. Но мне не везло. Только в одном гнезде я нашел птенчиков, однако таких маленьких и беспомощных, что нечего было и думать довезти их живыми не только до Москвы, но и до поселка Джулек. Неужели придется отказаться от добычи живой саксаульной сойки и ехать в Москву с пустыми руками! Попаду ли я еще раз в Кызылкумы и представится ли еще такой удобный случай? Нет, многого я не желаю, но одну живую сойку необходимо достать теперь же. И я стал тщательно осматривать деревья в надежде найти гнездо с более крупными птенцами.

Взрослые сойки несколько раз попадались, пока я исследовал котловину; в одном месте я встретил даже целый выводок, птенцы которого уже умели летать.

Сегодня я не гонялся, как вчера, за ними с ружьем, и они вели себя много доверчивее. Видимо, появление человека интересовало птиц, и, когда я оставлял следы на песке, сойки тщательно осматривали этот участок.

«Не попытаться ли поймать сойку волосяной петлей?» — мелькнула у меня в голове мысль. Волосяные петли во время поездок я всегда носил с собой. Усевшись на песок, из-под подкладки фуражки я извлек пару петель, затем раскопал песок до сырого слоя и здесь установил ловушки.

Сырое пятно песка было заметно издали и, конечно, должно привлечь внимание любопытных птиц. Для приманки я бросил несколько мелких кусочков хлеба.

Много времени прошло с момента установки ловушки. Солнце поднималось все выше и выше и жгло землю. Под его горячими лучами давно высох сырой песок, а желанная добыча не шла в руки. Я уже хотел отказаться от своей затеи, как громкая знакомая трель птицы дала знать, что мои труды не пропали даром. Несколько секунд спустя я уже держал в руках великолепную живую саксаульную сойку.

— Тамыр, тамыр (товарищ), — услышал я человеческий голос и в тот же момент увидел Дусена. Размахивая руками, он рысью ехал ко мне на верблюде. Его послали искать русского, который мог заблудиться в песках.