Встречи с животными

Охота затянулась до полудня. Студеное утро сменилось не по-зимнему жарким днем. Потом за нами пришла машина, чтобы перебросить в аул Торайгир. Назавтра мы наметили отъезд к востоку по северному берегу Иссык-Куля.

Утро шестнадцатого января. Машина в полной готовности стоит во дворе. Гудит мотор — пора выезжать.

— Кончилась хорошая жизнь! — сокрушенно вздыхает Марат.

«Всякая жизнь хороша», — думаю я.

— Поехали! — кричит из кузова Александр Никитич и осторожно выводит машину на улицу, переезжает арык и, достигнув трассы, набирает скорость.

Направо широко раскинулось озеро, налево тянется горная цепь Кунгей-Алатау. Прощай, гостеприимный аул Торайгир!

Километрах в тридцати от аула удачным выстрелом мы добыли крупного интересного хищника. Мне было ясно, что это сокол. Но какой?..

— Послушай, Ахмат, ведь это не сокол-сапсан, не балобан, что же это такое?

— Сам не могу понять, не наш сокол, такого я не видел, — пожал плечами мой собеседник.

Я долго думал, потом вскочил, приоткрыл кабину и крикнул Ахмату:

— Догадался! Это редчайший сокол — алтайский кречет!

— Смотрите-ка туда. Неладное там творится, — прерывая нашу беседу, показал на восток Александр Никитич. К этому времени мы привыкли к нашему шоферу и стали звать его просто Сашей. — Дует санташ. Он непременно нас захватит, — продолжал он, всматриваясь в черную тучу.

И действительно, на восточном горизонте черная туча закрыла небо; исчезли неясные очертания гор.

— Постой, друг! — поднял Саша руку, останавливая встречную грузовую машину. — Снег далеко? — спросил он незнакомого шофера.

— За конским заводом в Чолпон-Аты лежит пятнами, а в Григорьевке уже все снегом покрыто, — ответил он.

— А дальше?

— Дальше снег выше пояса; между Сары-Булаком и Тюпом занесено совершенно, целую ночь меня трактор тащил.

— Что же делать? — обратился к нам Саша.

— Давайте доберемся до знакомого рыбака в Средние Урюхты, — предложил Ахмат. — Там места интересные, сплошные заросли облепихи, у него переждем, пока дорогу расчистят.

Все согласились, и машина двинулась.

Но перед тем как рассказать о нашем дальнейшем путешествии, я расскажу о ветрах, периодически дующих на озере Иссык-Куль.

Ветер улан, или боам, дует с запада из ущелья, по которому течет река Чу. Он дует зимой и летом и поднимает в воздух такую массу пыли и мелких камней, что останавливаются проезжие машины, а люди, потеряв ориентировку, бродят словно в потемках. Чтобы предохранить себя от мелких летящих камней, на глаза надевают очки с толстыми стеклами, а на тело ватную телогрейку. Однако этот ветер действует на коротком расстоянии и вскоре теряет силу. От него легко укатить на машине, сделав километров сорок по направлению к востоку.

Более неприятен и опасен ветер санташ. Он дует с востока по нескольку дней сряду и проникает до самых западных оконечностей озера. Санташ в переводе на русский язык — «миллион камней». Почему его так называют? Быть может, достигая значительной силы, он, как и улан, поднимает в воздух и несет массу мелких камней?

Нет, его называют так по другой причине.

Санташ — историческое название. Оно связано с преданием о нашествии Чингис-хана на Среднюю Азию. Рассказывают, что, проникая в Иссык-Кульскую котловину через одно из восточных ущелий, полководец приказал каждому своему воину положить камень. Когда тем же путем войско Чингис-хана после завоевания возвращалось обратно, каждый уцелевший воин взял по камню. На месте осталась масса — «миллион камней». Их число соответствовало числу воинов, погибших за время похода.

В первый день пребывания на озере я как-то осматривал его северный берег. Меня интересовало, не зимуют ли здесь кулички? Но ни птиц, ни их следов не было видно. Меня поразило одно обстоятельство. В одном месте на протяжении сотни метров я нашел семь черепов человека. Я осмотрел их. Они не носили никаких повреждений и, судя по целым и ровным зубам, принадлежали сравнительно молодым людям. Кто они, и при каких обстоятельствах погибли?

— Послушай, Ахмат, чем объяснить это? — спросил я приятеля, а потом еще нескольких человек, но так и не получил исчерпывающего ответа. Только один старый киргиз позднее разъяснил мне загадку.

— Два ветра, улан и санташ, сразу сильно гулял. Много рыбак тогда тонул.

Но, пожалуй, вернусь к продолжению нашего путешествия. В тот день нам не удалось добраться до знакомого рыбака. Не доезжая Чолпон-Аты, мотор машины перестал работать.

— Аккумуляторы что-то шалят, — объяснил Саша. — Придется здесь на часок задержаться, привести все в порядок, пока тепло и нет снега.