Встречи с животными

Для акклиматизации были использованы и другие животные, обитающие у нас, но имеющие ограниченную область распространения. Среди них не последнее место занимал уссурийский енот, или, как его правильнее называть, енотовидная собака. Это животное достигает размеров лисицы. По внешнему виду оно напоминает американского зверька енота, но в отличие от него ведет наземный образ жизни, поселяется в норах и относится к семейству собак.

Родина енотовидной собаки — болотистые пространства и широколиственные леса Японии, Китая и Кореи. Отсюда она проникает к северу до среднего течения Амура и в Уссурийский край.

Большие партии этих зверей с исключительно теплым мехом в свое время были выловлены в Уссурийском крае и выпущены в разных местах Советского Союза. Сотня енотовидных собак для акклиматизации попала в горные ореховые леса Ферганы.

Прожив несколько лет в новых условиях, енотовидные собаки сначала сильно размножились, но затем неожиданно исчезли. Тревожные вести об этом дошли до Москвы. С целью проверить слухи о неудавшейся акклиматизации енотовидных собак я и приехал в этот благодатный уголок Средней Азии.

Осмотр нор, где прежде жили енотовидные собаки, показал, что норы обитаемы, но кто из зверей в них живет — сейчас нельзя было определить точно. Я отправил в Москву телеграмму с просьбой срочно прислать на место охотников со специальными норными собаками. С помощью этих собак можно было безошибочно установить, какие именно звери обитают в норах.

Дожидаясь приезда охотников, я бродил по лесам, лакомился фруктами и орехами, охотился за горными курочками — кекликами. И только вечером возвращался на пасеку, где поселился на это время.

Ждать долго не пришлось. Как-то раз, подходя к дому, услышал хриплый собачий лай. В разных концах усадьбы к деревьям были привязаны собаки. Около собак, злобно рвавшихся друг к другу, суетились люди. Тут-то я впервые и увидел Чубчика.

Это была смешная маленькая собачонка — величиной чуть побольше крупной кошки. Если бы не живые черные глаза, подкупавшие своей смышленостью, вряд ли я обратил бы внимание на такую непривлекательную собаку. Представьте себе желтопегого пса с удлиненной головой, коротким обрубком вместо хвоста и грубой шерстью, почти щетиной, торчащей во все стороны. Одно ухо висело книзу, другое задорно стояло торчком.

Но несмотря на свое внешнее уродство, Чубчик был замечательной собакой. Как бы извиняясь, природа наградила его большой понятливостью и по-львиному смелым сердцем.

Так называемые жесткошерстные фоксы — порода собак, к которой принадлежал Чубчик, — специально выведены человеком для норной охоты. Несмотря на маленький рост, они обладают сильными челюстями и исключительной выносливостью.

От них требуется выгнать из норы, задержать или задушить и вытащить наружу барсука или лисицу. Жесткошерстные фоксы с азартом лезут в любую нору, смело вступают в бой с ее обитателем, не обращая внимания на раны, полученные во время схватки, и громким лаем дают знать охотнику о местонахождении зверя под землей.

Кровавые, беспощадные драки, кончающиеся гибелью одного из противников, — это их стихия. Они грызутся насмерть и с другими собаками, причем, как правило, маленький фокс может справиться с большой собакой.

Чубчик был ярким представителем неукротимой породы жесткошерстных фоксов. Я полюбил его за беспредельную смелость. Привлекало меня в этом псе также и то, что обычная для жесткошерстных фоксов свирепость совмещалась у него с добродушием и мягкостью нрава в отношении людей.

При помощи фоксов в первые же дни удалось точно установить, что енотовидные собаки больше не живут в здешних местах. Все норы оказались заселенными барсуками. На них и решили поохотиться прибывшие с собаками охотники.

Неприятная, жестокая эта охота. С неприязнью я вспоминаю о ней, но все же расскажу о тех эпизодах, героем которых был Чубчик.

Представьте себе крутой горный склон, поросший яблонями, алычой и барбарисом. Внизу с глухим рокотом струится горный поток Ходжа-Ата; он то пенится, извиваясь среди темных скал, обдает брызгами берег, то притихает, выбегая из теснин на широкий простор. Но мы не замечаем суровой красоты горной природы. Все внимание поглощено работой собак в норах барсуков.

Уже больше часа из-под земли доносится приглушенный собачий лай. Это работает в норе фокс Левко. Он крупнее остальных фоксов, зол до крайности, но не обладает хорошими рабочими качествами: не умеет загнать зверя в тупик. Вот и сейчас Левко уже долгое время без толку сидит в норе. Лай слышится то с одной, то с другой стороны — значит, зверь то и дело перемещается в своем подземном жилище. Где копать, где вскрывать нору — непонятно, и охотники бездействуют, проклиная глупого пса.