Встретимся на Альгамбре

Проснулся гость через двое суток в уютной каюте. Туда, проклиная все на свете, его с трудом дотащили на козьем коврике Одинцов со штурманом. Коврик пришлось отправить в утилизатор — после транспортировки чужака несло от него хуже, чем от покойного козла. Впрочем, никаким козлом от него прежде и не пахло — шкура была искусственной имитацией меха длиннорогого айра.

Старик открыл глаза, не понимая, где он и почему все тело так болезненно ноет, но на душе — покойно, как давно уже не было. Потом сообразил — он на земном корабле, куда был заброшен красянкой — и огляделся. На выдвижном стуле висел форменный костюм самого большого размера, который экипажу удалось отыскать в запасниках, а на стенке приятным зеленым светом сияла стрелка, указывающая направление в санитарный блок с душевой. Терехин немного обиделся, но намек понял. Форма, натянутая после душа, сидела на преобразившемся Александре как на пугале. Однако лохмотья, оставшиеся от прежней одежды после двухнедельного бомжевания на Красивой, годились только в утилизатор, куда и были немедленно отправлены.

Приведя себя в порядок, пришелец отправился искать капитана. Корабль оказался крохотным, стандартный ястребок, рассчитанный на трех членов экипажа. Путь к рубке указывали знакомые зеленые стрелки. Дверь была открыта, но Старик вежливо постучался.

— Входи, — ответил скрипучий женский голос.

Повиновавшись, удивленный Терехин услышал насмешливое хихиканье и обнаружил, что выполнил приказ растрепанной белой птицы, похожей на крупного попугая. Он показал пересмешнице огромный кулак.

— Умылсо? Баско. А с дамой-та поаккуратнее, — предупредил высокий длинноволосый парень, одетый, несмотря на жару, в свитер и форменные брюки. Он хмуро созерцал сваленные на столе детали дальпередатчика. — Вруша у нас член экипажа, имеет право клюнуть.

— Извините, — Александр смутился. — Я от неожиданности.

Инженер виновато посмотрел в сторону клетки, но птица демонстративно отвернулась.

— Дык и кто ж ты у нас такой беспортошный? — не слишком вежливо поинтересовался длинноволосый.

Александр машинально поддернул коротковатые брюки. Капитан говорил на забавной смеси какого-то деревенского говора с космофлотским сленгом, но в целом все было ясно.

— Александр Терехин. Можно просто Саша, — представился он. — Боксер легкого веса, интуит-инженер. Работал в Каноне.

Потом, немного подумав, добавил:

— Раньше меня называли "Старик", но теперь, — боксер поглядел на собственное отражение на выключенном экране какого-то прибора со смешанным чувством удивления и досады. — Теперь это прозвище мне, наверное, не подходит.

— Ну так будешь Сандр, — решил длинноволосый.

— Сандр, так Сандр. А вы, значит, капитан?

— Не капитан. Мастер, — буркнул из угла штурман и, повинуясь предупреждающему взгляду капитана, поднялся с пилотского кресла и вышел.

— Одинцов я. Можно на "ты" — тут у нас не военный флот. У вольных торговцев — всё запросто, все свои. Меня зовут Алексей, для друзей Леха, — сказал длинноволосый. — Ну, добро, Сандр, говори.

Покончив с формальностями, Терехин начал рассказывать. Выслушивая историю о красянке, похожую на страшную сказку, Алексей молча кивал и лишь время от времени удивленно заламывал левую бровь.

Сандр не скрыл от спасителя ничего: ни подставы Канона, ни истории с красянкой, ни бегства от телепатки, ни собственного преображения. Да и чего скрывать? Загадывая красянке желание, боксер больше всего мечтал найти надежное укрытие. И уж если его забросило сюда, значит, потрепанный торговый кораблик Земли был для него самым безопасным местом на свете. Это входило в условия договора с отпущенным на свободу симбионтом.

— В общем, послала меня жизнь в пятый угол, — печально закончил он. — А ведь я был классный мухач.

— Ну, мухач, положим, из тебя теперь никакой. Да и боксер нам на корабле не надобен. А вот мех…, - выслушав запутанную историю, как на духу выложенную пришельцем, Одинцов не стал демонстрировать недоверие.

Мех? Он, наверное, хотел сказать механик, догадался интуит. И был прав. Вездесущему был позарез нужен бортинженер. Однако, наученный горьким опытом, Алексей, в первую очередь, подумал о мерах безопасности:

— Чуешь? Я тебя выслушал, но больше никому лишнего не болтай. Даже с Никитой поостерегись. Парень он хороший, но сболтнуть лишнее может случайно, не подумав. Это раз. Если у тебя неприятности были с Каноном, значит, точно начнут искать. Да и эти, бандюганы, красянщики, тоже. А значит, надо зашхериться. И, понятно, фамилию сменить. Это два. По внешности, говоришь, тебя никто не узнает?

— Никто, — подтвердил интуит, бросив новый недоверчивый взгляд на собственное отражение. — Не считая девчонки этой, Елены Прекрасной.

— Девчонку мы считать не будем, — единолично постановил капитан. — Так как мне тебя в журнале оформить?

— Имя, думаю, можно оставить свое, Александр. Встречается оно часто, да и привыкать к новому будет трудно. А Сандр так вообще звучит отлично, никогда меня так не звали, — начал рассуждать вслух Терехин. — Может, материнскую фамилию взять, Любимов?