Встретимся на Арбате

Или вот еще. Моей жене не нравился мой приятель, но запретить встречаться с ним она не могла. Мы же взрослые люди. Так что я никогда не рассказывал ей о наших пересечениях и делах, при этом всегда говорил правду. Например, о том, что сегодня мне надо поменять шины. Мне действительно надо было это сделать, и была запись на определенное время в шиномонтаже. Просто потом мы пересекались с приятелем, и об этом жене я уже не говорил. Маленькая недосказанность здесь, маленькая недосказанность там. Она накапливается, накапливается и вдруг становится огромной. Это очень похоже на снежный ком. В итоге вы сидите вдвоем на кухне, ужинаете, разговариваете и вроде говорите правильные слова, но врете оба.

“Я так устала после приема врача, что просто не добралась до магазина”. И она действительно ходила на прием к врачу. Но ты точно знаешь, что это был утренний прием, и на самом деле ей не хотелось идти в магазин, чтобы взглянуть на тот джемпер, который я присмотрел в подарок отцу на день рождения. Прямо сказать об этом она не может. Ты принимаешь правила игры и поступаешь так же.

Получается, что, говоря правду, вы оба врете, а самое главное, оба об этом знаете и уже не верите словам друг друга. Мы перестали быть вместе, поэтому, конечно, у каждого со временем завелись свои личные жизни, и это окончательно развалило наш брак. Но у истоков развала стояла именно ложь. Такая правдивая, честная ложь».

Светлана три раза прочитала письмо, прежде чем подняться на ноги и пойти поставить чайник. Внутри все дрожало. То, что написал ей Федор, было очень понятно. Это как раз про цветы, которые она фотографировала накануне. С одной стороны – правда, с другой – ложь. Светлана действительно находилась в отеле, но она не принадлежала тому миру. Однако люди, увидевшие фото, поняли все по-другому. Сколько же в нашей жизни лжи? И как виртуозно мы учимся ей прикрываться.

Чайник вскипел, но Светлана про него уже забыла. Она стояла около клетки с Агафоном и разговаривала с птицей:

– Ты представляешь, Федор сегодня написал о своей семье. Нет, я знала, что он в разводе и живет с отцом, но больше ничего не рассказывал, а я не спрашивала, ведь это очень личное. Хуже всего лезть человеку в душу, когда о том не просят.

Агафон сидел на жердочке и терпеливо слушал человеческую речь. Его маленькие глазки блестели.

– Глупая ты птица, ничего не понимаешь, не знаешь, как у нас, у людей, все сложно. Вот тебя покормили, воду сменили, клетку почистили, выпустили полетать по квартире – все просто и понятно… а он сегодня мне впервые открылся. Знаешь, как трудно бывает рассказывать о таких вещах?

Сама Светлана тоже рассказывала Федору о себе постепенно. Про развод, про ребенка. В отца Юли она была влюблена, и когда он бросил их, беспомощных, думала, с ума сойдет. Земля ушла из-под ног, поверить в такое предательство было невозможно. Как выжила, не помнит, не хотела помнить, вычеркнула те первые годы из своей жизни навсегда. До устройства в бухгалтерию отеля была вечно в поисках лучшей работы и дополнительных заработков, вечно уставшая и с кучей проблем: как попасть к врачу, с кем оставить болеющего ребенка, как вывезти дочку на море, где взять денег на зимнюю обувь и репетиторов. Хорошо, с дочкой повезло. Федя написал в письме про команду, что семья – это команда. Вот они с Юлей – команда. Наверное, в итоге ей с семьей повезло больше, чем Федору.

– Агафон, ты в нашей команде?

Кенар издал высокий звук. Светлана улыбнулась:

– Правильный ответ, а то, признаться, я в тебе периодически сомневаюсь… Юля что-то задерживается. Сказала, какая-то вечерняя экскурсия у нее сегодня. Не нравятся мне эти поздние прогулки с толпой туристов.

Агафон снова подал голос.

– Вот-вот, и я о том же. А мне завтра предстоит идти в новое место. Знаешь, у этих богатых свои причуды. Пооткрывают женам магазинов, те поиграют-поиграют в них и устают, это же работать надо. Вот тогда посылают нас, простых смертных, разгребать полный развал в бухгалтерии и документах. Так что сидеть мне завтра…

Кенар разразился в ответ долгой переливчатой трелью.

8

В жизни гида-экскурсовода случаются разные внештатные ситуации, в том числе и поломка автобуса в самом центре города. Группу пришлось высадить на набережную Москвы-реки. Хорошо, что есть широкий тротуар и виды для фотографий вокруг замечательные. А вот сколько ждать нового автобуса – вопрос.

Через двадцать минут собравшиеся начали скучать. Юля рассказала уже и про летнюю навигацию на Москве-реке, и про знаменитую сталинскую высотку через дорогу напротив, упомянув, что именно ее снимали в кино «Москва слезам не верит» и что когда-то здесь жили Твардовский, Уланова и Евтушенко. Юля думала, о чем можно рассказать еще, как вдруг ее слова подхватили.