Встретимся на берегу залива

Какое счастье, что Кэссон не пошел темным путем, привлекая к себе внимание родителей, пьянки, наркотики, плохие компании. Напротив, он упорно учился и трудился, совершенствуя себя. Жюстин почувствовала гордость за него.

Как она могла сравнить его с Робертом? Они абсолютно разные. Может, она бы поняла это раньше, если бы не обман Роберта и, в связи с этим, недоверие ко всем мужчинам в целом.

Луна встретила ее ласковым повизгиванием. Девушка вывела собаку на прогулку и дала ей небольшой перекус.

– Просто потому, что ты мой лучший друг, – смеясь, объяснила она, похлопывая Луну по загривку.

Пройдя в спальню, Жюстин сразу же заметила футболку. Только сложена по-другому. Вспышка желания пронзила тело, когда она представила, что Кэссон прикасался к этой футболке. Надев ее, Жюстин вдохнула его аромат. Желание бродило по венам, когда она вспоминала, как Кэссон выглядел сегодня вечером в элегантном черном костюме и темно-бордовом галстуке.

В предвкушении, Жюстин вытянулась на кровати. Вздрогнула, когда Луна боднула дверь и, вбежав в спальню, запрыгнула в постель.

– Хорошо, но только пока твой папочка не вернется домой, – усмехнулась девушка, поглаживая собаку.

Она приглушила свет в спальне и закрыла глаза, представляя то, что может случиться, когда Кэссон войдет в эту дверь.

Жюстин почувствовала, как вибрирует кровать, и открыла глаза. Луна спрыгнула. Повернувшись, Жюстин увидела в дверном проеме Кэссона, великолепного и усмехающегося. Пиджак небрежно переброшен через руку, галстук немного ослаблен.

Приподнявшись на локтях, она широко улыбнулась ему.

– Ну, как все прошло?

Он сел рядом с ней на кровать. Его глаза сияли.

– Оглушительный успех. Последнее предложение на аукционе – девятьсот пятьдесят тысяч долларов.

Жюстин хотелось кричать и плакать одновременно. Она хотела что-то сказать, но слезы опередили ее.

– Что такое? Почему ты плачешь? – Он смотрел так нежно, что Жюстин хотелось растаять. Она села и положила руки ему на грудь, возясь с пуговицами его рубашки.

– Я просто рада за тебя. И за детей, которые смогут приехать сюда.

Кэссон взял ее руку и сунул под рубашку. Ощущение его кожи под ладонью и биение сердца едва не свели ее с ума. Она смотрела ему в глаза, пока он расстегивал рубашку. А потом снял ее и со стоном и всей страстью поцеловал Жюстин.

Они упали на кровать. Она наслаждалась ощущением его губ на своих губах. Положила руку ему на затылок, когда их поцелуй стал глубже. Вздрогнула, когда он стал прокладывать цепочку поцелуев на ее шее, посылая чувственные заряды по всему телу. Внезапно он остановился. Она от удивления открыла глаза, в недоумении наблюдая, как он скатился с кровати и встал на колено на коврике. И вот, взъерошенный, с обнаженным торсом, он стоит на одном колене и смотрит на нее своими тигровыми глазами.

– У меня для тебя предложение.

– Не понимаю.

Глаза Кэссона сверкнули.

– Предложение стать моей женой. Я люблю тебя, и для меня будет честью, если ты примешь мое предложение и проведешь остаток жизни со мной. Обещаю, я не буду давить на тебя, заставляя продать Винтер-Хэвен. Это твое, и я уважаю это. Я буду счастлив, обустраивая санаторий на земле Расселов.

Жюстин глубоко вздохнула. Ее сердце готово было разорваться.

– Я думаю, мы могли бы объединить земли. И да, я согласна стать твоей женой, Кэссон. Я люблю тебя, мистер Форрестер.

И Жюстин, широко улыбаясь, протянула к нему руки.

– А теперь иди сюда, и давай заключим сделку!

Эпилог

Кэссон откинулся на кресле и обнял Жюстин.

Свою жену. Они приглушили свет и смотрели на мерцающие огоньки на рождественской елке. Мишура блестела, старинные рождественские украшения, которые купила Жюстин, добавляли еще больше блеска.

В воздухе разливался восхитительный аромат запекающейся индейки. Кэссон непроизвольно сглотнул слюну. Скоро приедут Ронни и Энди, чтобы разделить с ними ужин в канун Рождества, и останутся на несколько дней. Пять месяцев назад Энди получил подтверждение, что здоров, и теперь набирался сил, становясь крепче день ото дня. На голове уже отрос красивый ежик волос.

Кэссон улыбнулся. Он не мог дождаться, когда же они с Энди смогут пройти на снегоступах или покататься на коньках по заливу. И сходить на зимнюю рыбалку.

Мэнди и ее жених тоже должны были приехать. Они назначили свадьбу на сентябрь и сейчас вовсю готовились к радостному событию. Родители Жюстин в настоящий момент наслаждались жарой в Австралии, но пообещали вернуться в Винтер-Хэвен к рождению ребенка.

Кэссон положил руку на живот Жюстин и нежно погладил его.

– Ты и наш будущий ребенок – это лучшие рождественские подарки, о которых я мог только мечтать. И когда он или она родится летом, перед торжественным открытием «Санатория Франклина», я буду самым счастливым отцом и человеком на свете.

– Будь то мальчик или девочка?

– Будь то мальчик или девочка, – торжественно пообещал он, поднося к губам ее руку.

Она прижалась к нему.

– Тогда нам нужно подумать об именах.

– Смотри, Жюстин. – Кэссон вдруг указал ей на окно, а потом, взяв за руку, подвел ближе. – Голубая сойка на елке.

У нее перехватило дыхание.