Встретимся на нашем берегу

– Отчасти да. Хотя если быть честным, я о просьбе практически забыл. Учился во Франции, был богатеньким молодым человеком, мог жить, ни в чём себе не отказывая. Окончив университет, поехал работать в Германию. Жизнь развернулась ко мне лицом. Интересная работа, хотя, я мог отлично жить и не работая. Друзья, женщины. Новые места, новая жизнь, новые жёны. Жизнь набирала обороты, и некогда было вспоминать прошлое. Но однажды в своём особняке в окрестностях Тель-Авива я проснулся и спросил себя: «Для чего я живу? Зачем всё это?» Деньги есть, есть собственная строительная компания, но нет ни одного настоящего друга. Женщины есть, есть жена, но нет настоящей семьи. Прожита большая половина жизни. И я понял, что остался один и становлюсь старым и одиноким человеком. Всё чаще и чаще я стал вспоминать своё босоногое детство, Мелиссу, Адема, наш берег и наш Кипр. Кипр – это была сказка из детства, в которую невозможно вернуться. Я пытался представить себе, какими стали мои друзья, и не мог. Я вспомнил о просьбе отца и понял, что просто обязан поехать на Кипр. Найти Ричардсона, а если повезёт, то и Адема с Мелиссой. Я так загорелся этой идеей, что быстренько купил себе билет на самолёт, не задумываясь, на какой Кипр я лечу. Прилетел, естественно, на Южный. Начал искать приют ветеранов, но мне объяснили, что в Республике Кипр такого приюта нет. Мне удалось узнать, что приют для ветеранов есть на Северном Кипре, в монастыре Святой Анастасии».

Подошёл официант и принёс нам целое блюдо кебабов. Несмотря на то что мы хорошо поужинали у Адема, это было весьма кстати. Я огляделся, посетителей в кафе оставалось не много. Бутылка с виски была более чем наполовину пуста, но я чувствовал себя великолепно. Спать совершенно не хотелось. Джеки снова закурил.

«Попасть на Северный Кипр оказалось непросто. Пришлось вернуться в Тель-Авив, затем перелететь в Стамбул, откуда уже можно было попасть на турецкую сторону. На Северном Кипре у меня был партнёр по бизнесу, который меня принял и с которым мы съездили в приют. Сиделка выкатила кресло с тем, что осталось от Ричардсона. Это был сгорбленный старик, побритый налысо, в котором я бы никогда не признал того длиннющего рыжего весельчака, капитана Рича. Жизнь берёт свою плату за то, что мы когда-то были молоды и сильны, жизнерадостны и успешны. На моё удивление старик быстро вспомнил и Микки, и Анн. А когда я ему сказал, что Анн его простила, а Микки на него не обижается, то Рич улыбнулся, лицо его разгладилось и он заплакал. Подошла сиделка, извинилась и увезла его внутрь. Я оставил крупную сумму денег заведующему пансионатом в качестве пожертвования. Как я потом узнал, Ричардсон умер на другой день. Видимо, ему не хватало прощения Анн, чтобы расстаться с этим миром. Что это была за семейная тайна, я так и не знаю и не узнаю никогда. Затем я нашёл Адема и узнал о гибели Мелиссы. Вот тогда я и понял, что Кипр – это то, что мне нужно. Только здесь я найду душевный покой, здесь встречу свою старость, а может быть, отсюда и уйду из этого мира», – на глазах Джеки показались слёзы. Он молча встал и, не прощаясь, как истинный англичанин, пошёл в сторону своего дома.

Глава 12