Встретимся в раю, дорогой

– Куда мы? – запоздало озаботился Сан Саныч.

Он захотел отнять руку, и напрягся, напружинил мышцы, однако освободиться не получилось. Только почувствовал, как из ставшей неожиданно мягкой и теплой ладони Худодо в его руку пошел слабый, как при электрофорезе, ток. Потом ток резко, импульсом, возрос, ударил через руку в мозг – и тотчас Сан Саныча накрыла мягкая и глухая, будто толстая войлочная попона, темнота.

«Финиш…» – прокатилось жарким, затухающим звоном по гулким пустым антресолям сознания, прежде чем оно схлопнулось.

2. Тайными тропами

Арикара в реальности выглядел еще громадней, чем о нем шептались за глаза. Ей-богу, он был величиной с гору Смерти, которая высилась неподалеку. Настоящий великан. Сан Саныч даже затруднился определить его реальный рост. Всякий раз, когда он пытался это сделать, ему казалось, что шаман плечами подпирает небо. Арикара так и стоял всегда, чуть сутулясь, как будто действительно принял на себя великую тяжесть небесного свода. Но такого ведь не могло быть, чтобы до самого неба. Наваждение, да и только. Морок. А с такими вещами Сан Саныч старался дела не иметь, соблюдать дистанцию и не вникать, поэтому просто сделал себе отметку: огромный. И дальше так к шаману и относился, не пытаясь конкретизировать. Тем более что практической роли это знание не играло, ведь вступать с человеком-горой в поединок, в физическом или любом другом плане, никто не собирался.

Сан Саныч – точно не собирался.

А вот воспользоваться магической силой, если таковая у шамана и впрямь имелась, почему нет? Если, конечно, тот сам решится ее применить. И если хоть что-то у него получится.

Если, если, если… В этом уравнении слишком много неизвестных.

Область предположений. Сан Санычу нравилось это определение, то ли подслушанное где-то, то ли самому ему пришедшее в голову. Но ему совсем не нравилось в этой области находиться. Вообще, он привык, и по жизни всегда старался опираться на реальные, доказуемые факты. Теперь же обстоятельства вынуждали его обращаться к вещам, прямо скажем, фантастическим, все дальше погружаться в мистику. Такое положение дел его, прямо говоря, напрягало. В области сверхъестественного он чувствовал себя не в своей тарелке, и с радостью бы ее покинул, будь у него хоть какой-то другой выбор.

Но выбора не было. Только и оставалось, что просить шамана поколдовать. Вообще-то, ему нужен был не столько сам шаман, сколько опекаемый им лабиринт. Волшебный, или, магический, как его уверяли. Да все равно, какой, главное, чтоб работал.

Беда в том, что пока Арикара, будучи превращенным в сейду, отсутствовал в этой жизни, лабиринт был разрушен. И неизвестно было, удалось ли шаману его восстановить после своего возвращения.

У людей короткая память, слишком короткая. После закрытия Бреши, многие постарались скорей о ней позабыть. Выкинуть из головы, из сердца, из памяти – словно никогда ничего такого и не было. И то ведь, зачем нормальному человеку помнить всю эту чертовщинку? Но Сан Саныч ничего забыть не мог, более того, не имел права.

Еще хорошо, что генерал-легат оказался достаточно прогрессивным человеком, сумел войти в понимание и ситуации, и вообще, того, что происходит. Что ж, это развязывало ему руки, позволяло действовать. Без формального одобрения начальства, он вряд ли смог что-то предпринять.

Воин Тагазимула при последней их встрече посоветовал ему обратиться к Арикаре. Так и сказал: «Если шаман со своим Лабиринтом вам, Сан Саныч, не поможет – не поможет никто. Можете выбросить из головы эту идею».

Особую пикантность его словам придавало то, что Тагазимула был мертвым воином. И он знал, что говорил.

О том, что он консультируется с мертвецами, Сан Саныч, естественно, наверх не докладывал. Еще чего! Тогда его бы точно освободили от занимаемой должности, в связи с… Нашли, подобрали бы формулировочку… Да вот, хотя бы – с утратой доверия. Нет, начальство должно знать только то, что ему положено. Ни больше, ни меньше. И ни в коем случае полученные им, начальством, знания не должны смущать его, начальства, ум или душу, а, наоборот, должны поднимать настроение и внушать уверенность.

Сан Саныч встретился как-то с Тагазимулой… Это было уже после гибели легионера, но при таких обстоятельствах, которые полностью освободили оперативника от смешных человеческих предрассудков. Теперь он называл его не иначе, как ушедшим, и относился как к человеку, всего лишь отправившемуся в путешествие в далекую страну, с которой нет никакого сообщения. Но с кем он, по роду службы, связь все же наладил. Сведениям, сообщаемым ему Тагазимулой, Сан Саныч доверял абсолютно, ведь они касались той области, частью которой он стал.

Если Тагазимула сказал – Арикара, значит, Арикара, других вариантов нет.

На Макара Долженко тоже указал Тагазимула. Но того Сан Саныч и сам немного знал раньше.