Встретимся в Силуране!

А может, уже обрушили? И она, Ингила, под удар попала — за то, что такому грешнику на шею вешалась?..

Эти смятенные мысли отразились на лице девушки. Ответом на них была невеселая улыбка.

— Ты умница, что меня не выдала. Они мой плащ нашли, а цепочку с соколом не заметили на ветке.

— А почему… — Ингила подбирала слова осторожно и неуверенно, словно брела по тонкому льду, — почему мой господин не сказал, что он — Сын Клана?

— Чтоб это ворье ужаснулось своим поступкам, с извинениями вернуло мои вещи и проводило меня до постоялого двора?.. Ты что, девочка, первый день как по свету странствовать пустилась? Да они ж меня немедленно сбагрят по дешевке в ближайшую шахту, чтоб на белый свет не вышел и про их черные дела людям не рассказал. А для полной уверенности язык мне отрежут!

Ингила закивала, с огромным облегчением чувствуя, как черные подозрения начинают отступать.

— А сейчас, — продолжал Сокол (так хотелось верить, что Сокол!), — ничего они мне не сделают, пока не выяснят, велика ли награда.

— Они сунутся к дарнигару, — с энтузиазмом подхватила циркачка, — а тот все поймет и догадается Хранителя выкупить!

— Вот еще! Мне б только время выиграть, а там я уж сам удеру. Не допущу, чтоб весь Найлигрим хихикал за моей спиной! Не хватало, чтоб меня снова продали…

«Снова»! Случайная оговорка заставила Ингилу насторожиться. Так и подмывало спросить Сокола про шрамы на спине, но язык не поворачивался на такую дерзость.

Ралидж догадался о ее сомнениях.

— Девочка, у меня была бурная жизнь. И я столько раз о ней рассказывал, что вся эта история уже в горле застряла… Лучше поешь, а заодно и меня покорми, а то руки связаны.

Циркачка взглянула в ту сторону, куда кивком указал Сокол, и по-детски потерла кулачками глаза.

На коричневом сукне аппетитной грудой лежали толстые ломти окорока, две лепешки, зеленел большой пучок лука, стоял кувшинчик — судя по аромату, не с водой.

— Это они нас так кормить собираются? — восхитилась девушка. — Надо же! Вот ведь гады, сволочи — а какие люди хорошие!

— Ну да, от них дождешься! — хмыкнул Ралидж. — Они и знать не знают… Тихо! Идут! А ну, прячем!..

Он всем телом качнулся в сторону, загораживая разложенную на сукне еду. Сообразительная циркачка поспешно подалась навстречу, прижалась к его плечу.

Вставший в дверном проеме верзила увидел трогательную картину: хрупкая девушка, сломленная горем, припала к своему беспомощному спутнику, словно в поисках защиты.

— И здесь нету… — озадаченно бросил Недомерок через плечо.

— Кончай языком тину баламутить! — нараспев отозвался снаружи светлобородый. — Ты же в сарай не заходил, так как бы оно туда попало? Договаривались вместе жрать, так что не крути и возвращай окорок! И плащ мой отдай!

— Кто крутит?! — возмутился долговязый и вышел из сарая (теперь пленники только слышали его голос). — Я твой плащ за сараем постелил, чтобы бабка не застукала… все нарезал красиво, разложил — как на королевской трапезе. Ненадолго и отлучился-то…

— Как на королевской трапезе? — насмешливо пропел его приятель. — Когда я последний раз был на королевской трапезе, твоей воровской морды там и близко не было. Отдавай, зараза, окорок! И вино!

— Да ты что, Красавчик, сдурел?.. А-а, сам небось окорок и спер! Да я ж из твоей бородатой тыквы кашу сделаю!

От оскорбления Красавчик перестал выпевать слова и начал заикаться:

— Я? Сп-пер? А п-по рылу за т-такие слова, хрен б-болотный?

Судя по доносящимся из-за стены звукам, высокие договаривающиеся стороны перешли от переговоров к решительным действиям. Ралидж с явным удовольствием вслушивался в драку, а Ингила пыталась понять, каким образом связанный и прикованный к стене человек ухитрился заполучить разложенную за стеной сарая еду, да еще вместе с плащом! Видела циркачка в своей жизни фокусы, но чтобы так!..

Внезапно в ссору ворвался голос, сочетавший в себе нежность и благозвучие камнепада:

— А кто из вас, мерзавцы, еловым суком деланные, мой окорок стащил? Порядочной женщине на миг отвернуться нельзя! Да чтоб вас заживо в муравейник закопали и костра не сложили!..

Похоже, бабку в ватаге ценили не в медяк. Красавчик и Недомерок разом прекратили драку и напролом дернули сквозь кусты — только треск пошел по лесу. Старуха ринулась вслед, на ходу громко объясняя, какие именно части тела она оторвет подлым ворам и что прицепит взамен оторванного.

— Вряд ли парни выиграют от такой замены, — сказала Ингила, с уважением внимая бабкиным руладам.

— Судя по скорости, они это понимают, — кивнул Ралидж. — Слушай, пока хозяева про нас забыли, покорми меня, а? — И заскулил голосом матерого нищего: — Рученьками-ноженьками не владе-ею!

Укладывая на лепешку широкий нежно-розовый ломоть, Ингила задумчиво промолвила:

— Не знаю, как попала сюда эта вкуснотища… но… пусть мои слова не обидят Сына Клана… в господине пропадает огромный талант!

— Ты хочешь сказать — воровской?