Вступление

Посмотрела ему в спину пустыми глазами и повернулась к жаркой плите.В знакомом желтом коридоре, полном ухающих ритмов музыки, Витька застыл, прислушиваясь. За прикрытыми дверями в банкетный зал – невнятные голоса и смех, обычная суета праздника.

Прошел мимо, косясь, и, взлетев по лестничке, поспешил в свой номер. Там покойно светила лампочка над зеркалом и синие флаконы, поблескивая, ухмылялись, как бы крутя у виска – приснилось что?Витька вынул из пакета статуэтку, положил в нагрудный карман. Повертел в руках камеру, раздумывая, не оставить ли в номере, и показалось ему – поднимает голову медно-зеленая птица, ползут по стеклянным глазам змеиные пленки век. Повесил на плечо и подтянул ремешок, чтоб не била по ребрам. Прикрыл дверь в номер и пошел на первый этаж к спортзалу.Чистый и мертвый коридор провожал его пустыми глазами желтых плафонов. Надо было сосредоточиться и собраться. Надо, чтоб никто не застал врасплох. Но как защититься от пустоты, которая везде? В аккуратных одинаковых планочках стен и круглых матовых лампах, в паласе на длинном полу, делающем шаги неслышными.

Спортзал встретил его темнотой, льющей себя в распахнутые двери. Темнота поблескивала вымытыми полами и бликами луны на никелированных суставчиках тренажеров. Он стоял на границе желтого света и темноты, за которой – широкие стекла в темноту моря, и видел, здесь – ничего. Пустота. Можно войти и нащупать на стене выключатель, но не было нужды. Пахло мастикой и освежителем воздуха, чуть звенело стекло дальнего окна от ветра, что наваливался, а после, потеряв интерес, уходил за угол. Пахло новенькой кожей черных сидений. В свете луны Витька видел длинное ложе, на котором пласталось тело девушки. Сейчас – пустое и нетронутое, мертвое. Здесь не было ничего.Как и в коридоре, ведущем к банкетному залу.

И в музыке, бумкающей через последнюю преграду.Постояв, потрогал через карман тяжелую фигурку и протянул руку. Дверь распахнулась раньше, выплескивая цветным и шумным водопадом – женские тела, блестки, мигающий дискотечный свет, уханье барабана и жужжание гитар, смех и толкотню, резкие запахи пота и духов.Посторонившись, в ошеломлении смотрел на картинку, обычную, казавшуюся сейчас бредом. Прошли, посматривая на него зазывно, мокрые от танца девчонки, втроем, и за ними, протягивая на ходу зажигалку, посмеиваясь темным лицом – шофер Олега Саныча. В руке он тащил куртку, на ходу влезая в рукав.

Из зала крикнула Людмила Львовна голосом, привыкшим командовать:

– Вот вы где, ма-астер! Ну развлеките нас, скорее! Мы ждем!