Вторая Книга Царств. Поэтическое прочтение

Ахиноама Изреелитянка

И Авигея, редкого ума

Кармилитянка, что к нему сама

От мужа убегала спозаранку.

Законных было у Давида две

Жены при нём, а после будет втрое

Их больше, как положено главе

Большого царства, чтоб не овдоветь.

Вдовцом ходить не принято герою.

Привёл Давид своих людей в Хеврон

С семейством их, где все и поселились.

Приветствия неслись со всех сторон.

Что не с набегом к ним явился он,

Старейшины так просто умилились.

Мужей Иудиных соборный круг

Прервал этап разбоя, атаманства.

В Хеврон все заявились поутру

И с возгласами — любо, по нутру -

Помазали избранника на царство

Над домом по Иудиной родне.

По меркам всех евреев — маловато.

Другие кланы стонут в стороне,

Где враг филистимлянин на коне

И топчет их этнического брата.

А тут Давиду кстати донесли,

Что люди с Галаада, с Иависа

Прийти не поленились издали

И труп Саула с честью погребли,

Отбив его у гадов ненавистных.

Помазанником Божьим был Саул

(Хоть и убит не без Его участья).

Послать гонцов Давид не преминул

В тот край, где объявил на всю страну,

Что всем единоверцам будет счастье.

«За верность господину своему

Благословенны вы у Иеговы,

Все под его крылом, и потому

Я с вами и в Иудином дому

От Господа царём помазан новым».

Но Авенир, сын Ниров, высший чин

Царя Саула, человек геройский,

С Иевосфеем проявил почин

И воцарил по-свойски без причин

Сорокалетнего, считай, подростка

Над Галаадом, Израилем всем,

Ашуром и Ефремом, Изреелем.

С подобных беспредельных новостей

Саула царский сын Иевосфей

Наследной властью стал, но без елея

На волосах, и рук его размах

Не увеличился с отсутствием кадила.

Без обращений к Богу на устах

При царстве продержаться на штыках

Лишь на два года хилому хватило.

Остался при Давиде только дом

Иудин, к вере истинной причастен.

Семь с половиной лет он правил в нём,

Когда междоусобицы кругом

Страну буквально резали на части.

С Маханаима в город Гаваон

Явился Авенир, военачальник.

Иевосфея слуг штабной вагон

При нём снуёт, их в этот регион

С собою прихватил он не случайно.

На провокации большой мастак,

Хитрее подлеца представить трудно,

Давиду показать решил кулак.

Его служаки с криком — так-растак -

У Гаваонского засели пруда.

Сын Саруи тут вышел, Иоав,

Шёл не один, со слугами Давида.

На стороне другой средь буйных трав

Расположился мирно их анклав,

Мечи на них блестели лишь для вида.

Сказал тут Иоаву Авенир:

«Что воинам твоим лежать чурбаном?

Пусть хлопцы встанут, рыцарский турнир

Устроим мы для лучших из задир».

Ответил Иоав: «А что, пусть встанут».

Числом двенадцать Вениамитян

Со стороны Иевосфея встало,

С Давидовскими бились не шутя.

Две дюжины тогда Израильтян

Не за понюшку табака пропало.

Вонзили люди острые мечи,

Болтавшиеся вроде как для вида,

Друг другу в бок без видимых причин,

Но это оказался лишь почин,

Когда наружу вырвалась обида.

То место было названо Хелкаф

Хаццурим, что у пруда в Гаваоне,

Где кровью обагрилась зелень трав

От игрищ зверских. Рыцарский устав

В то время ещё не был узаконен.

А после, разделившись по родне,

Укушенные точно мухой шпанской,

Дрались уже по-взрослому вполне…

Ведь там где двоевластие, стране

Не избежать кошмар войны гражданской.

Наказан был начальник Авенир

И слугами Давида бит нещадно.

Плевал народ на маршальский мундир,

Что нацепил тот красный командир,

Бранили его руганью площадной.

Брат Иоава, лёгкий Асаил,

Чьи ноги были как у серны в поле,

Гнал Авенира. Из последних сил

Тот убегал, но встал вдруг и спросил:

«Ты Асаил, брат Иоава что ли?

Так отклонись ты от следов моих

Налево иль направо в услуженье

За дружбу с братом. Бей, гони других,

Лупи того, кто чином не комбриг,

Возьми себе его вооруженье.

Отстань ты от меня, покуда цел,

Ну, что ты прицепился, как зараза.

Убить тебя негоже мне, пострел».

Но Асаил отстать не захотел,

И повторялось это всё три раза.

«С каким лицом я к брату твоему

Явлюсь, и где подобное бывает?

Вернись немедля к дому своему,

То мой приказ. Сошлю на Колыму.

Я за неподчиненье убиваю».

И со словами этими назад

Внезапно повернул копьё сын Ниров

И Асаила просто нанизал

За то, что тот не выполнил приказ,

Не рассмотрел петлички на мундире.

Упал и тут же умер Асаил

Косулей, вдруг нарвавшейся на вилы.

Кто мимо шёл, как вкопанный застыл.

Так многих от бессмысленных могил

Спасла тогда кончина Асаила.

Два брата павшего, Авесса, Иоав

Преследовали дальше Авенира.

Сказать ему хотели — Ты неправ

И, крови Асаиловой взалкав,

Вампиром осквернил ты честь мундира.

Догнали братья Авенира. Войск

Его состав — сплошь Вениамитяне,

Готовые вступиться за него.

Задумались тут братья — Что с того

Чья сила в новой сече перетянет?

И Ниров сын прозрел в тот поздний час,

Воззвал с холма: «Ответьте мне, доколе

Всех пожирать меч будет всякий раз?

Доколе братьев ваших, то есть нас,

Вам бить как стёкла битою бейсбольной?

Иль вам не знать последствия войны

Гражданской? Склоки, лагеря, доносы…

А вы, как по указке сатаны,

Из-за разборок отроков, шпаны

Лупцуете нас так, как бьют гундосых».

Сей довод Иоава убедил

И он сказал: «Жив Бог! А это значит,

Когда б ты утром это говорил,

Остался бы живым брат Асаил,

И ход событий шёл совсем иначе».

Трубою Иоав тут затрубил,

Остановил в момент крутую сечу.

И если кто кого недорубил