Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Проведенная операция явилась еще одним свидетельством неспособности чиновников адмиралтейства понять роль авиации — в разведке, обороне и нападении. После потери «Глориес» адмирал сэр Чарльз Форбс, главнокомандующий флотом метрополии, недовольно заметил, что, хотя «Люфтваффе» совершают регулярные частые налеты на базу флота в Скапа-Флоу, «мы, как правило, узнаем о местонахождении основных сил противника только тогда, когда он топит один или несколько наших кораблей».

Нет летчика отважнее и искуснее того, который летает над морем, поднимаясь с палубы авианосца, но бипланы «Скуа» и «Гладиаторы» не шли ни в какое сравнение с современными истребителями вроде «Мессершмитта». Даже когда в авиацию Королевского флота начали поступать «современные» истребители «Фейри Фулмар», вооруженные восемью пулеметами, это не смогло сколько-нибудь существенно изменить соотношение сил. «Фейри Альбакор» вообще оказались совершенно непригодными. Эти бипланы, пришедшие на смену «Содфишам», были таким разочарованием, что их в самом скором времени отозвали с боевой службы, вернув на авианосцы старички «Содфиши».

Был проведен подробный разбор печального фиаско в Норвегии. В частности, Королевские ВВС отправили истребители-бипланы «Глостер Гладиатор», которым предстояло использовать в качестве аэродрома замерзшее озеро, подвергавшееся непрерывным атакам неприятельских бомбардировщиков. История этого подразделения короткая, но от этого не менее трагичная. По возвращении в Лондон командир 263-й эскадрильи и его заместитель Стюарт Миллс были вызваны в министерство авиации для отчета. Вот рассказ Миллса:

«Когда мы рассказали о трудностях, с которыми нам пришлось столкнуться, — не тот сорт авиационного бензина, не тот сорт масла, отсутствие перезаряжаемых аккумуляторов, нехватка оборудования, полное отсутствие карт, недостаточное количество боеприпасов — руководство министерства не смогло дать нам никаких ответов. Нам просто сказали: «Вы должны понять, что ваша эскадрилья была отправлена в Норвегию в качестве жертвы».

Затем летчики были приглашены в палату общин, где их рассказ выслушал сэр Самюэль Хоур, государственный секретарь по делам авиации. Однако:

«В министерстве авиации нас предупредили, что мы ни при каких обстоятельствах не должны рассказывать государственному секретарю об ошибках, допущенных во время Норвежской кампании; скорее наоборот, нам следует нарисовать как можно более благоприятную картину… Мне показалось, что все эти попытки отмыться совершенно бесчестны».

Престиж «Люфтваффе» после Норвежской кампании укрепился еще больше. При захвате Осло решающим фактором стали действия немецкой авиации. Немецкие парашютисты захватили аэродром и удерживали его, дожидаясь переброски по воздуху подкреплений. Не позволяя Королевскому флоту активно участвовать в операции, помогая продвижению наступающих сухопутных частей и обеспечивая снабжение по воздуху изолированных соединений, «Люфтваффе» повсеместно склонили чашу весов на сторону Германии.

Наступление на запад — май 1940 года

Полицейские функции, осуществлением которых занимались Королевские ВВС в межвоенные годы в Ираке и на северо-западной границе Индии, обеспечили их кадрами, имеющими опыт взаимодействия с сухопутными подразделениями. Но когда в 1939 году во Францию были направлены Британские экспедиционные силы, ВВС выделили всего четыре эскадрильи поддержки. (Во время Первой мировой войны, когда Королевский авиационный корпус был частью сухопутных сил, участку фронта той же протяженности было выделено 20 эскадрилий.) Самолеты «Уэстленд Лайзандер», специально предназначенные для поддержки сухопутных частей, оказались настолько неприспособлены к использованию в условиях передовой, что с началом немецкого наступления их пришлось отстранить от участия в боевых операциях. «Я отправился во Францию с эскадрильей «Лайзандеров» — самолетов непосредственной поддержки пехоты, — говорит командир авиационного полка Кристофер Фоксли-Норрис. — Мы потеряли двенадцать машин — двенадцать из двенадцати. Часть летчиков погибла, другим удалось выпрыгнуть с парашютом и спастись. Но самолетов у нас не осталось ни одного».