Вторая мировая война

«На обочинах дорог стоит огромное количество разбитых и сожженных французских танков и грузовиков, – писал своей жене ефрейтор-артиллерист. – Конечно, среди них есть немного и немецких, но все же таких на удивление очень мало». Некоторые солдаты жаловались на то, как мало у них было работы. «Здесь очень, очень много дивизий, которые не произвели ни одного выстрела, – писал ефрейтор 1-й пехотной дивизии, – а на фронте враг бежит от нас. Французы и англичане, которые были равными нам противниками в Первой мировой войне, сейчас отказываются принять наш вызов. Наши самолеты полностью господствуют в небе. Мы не видели ни одного вражеского самолета, в небе только наши. И представьте себе: такие важные позиции, как Амьен, Лан, высоты Шмен-де-Дам мы заняли за считанные часы. А в прошлую войну за них приходилось драться годами».

В этих торжествующих письмах на родину не упоминались происходившие время от времени кровавые расправы над английскими и французскими военнопленными и даже мирными жителями. Не говорилось там и о более частых массовых расстрелах захваченных в плен солдат французских колониальных войск, особенно сенегальских стрелков, которые своей храбростью приводили в ярость расистски настроенных немецких солдат. Немецкие соединения, включавшие в себя части дивизии СС Totenkopf, 10-й танковой дивизии и полка Grossdeutschland

расстреливали их иногда по пятьдесят или сто человек за раз. По общим оценкам, до 3 тыс. солдат колониальной армии были расстреляны сразу после взятия в плен во время Битвы за Францию.

Порт Булонь в тылу английских и французских войск находился в состоянии хаоса; часть моряков его гарнизона была мертвецки пьяна, другие же уничтожали береговые батареи. Для участия в обороне города здесь высадились батальоны Ирландского и Уэльского гвардейских полков. Когда 2-я немецкая танковая дивизия 22 мая подходила к порту с севера, она попала в засаду, устроенную подразделением 48-го полка французской армии. В это подразделение входили в основном солдаты, служившие при штабе. У них на вооружении были противотанковые орудия, с которыми они, к сожалению, не очень умели обращаться. Эти французские солдаты отважно защищали свои позиции, что сильно отличалось от позорных сцен, происходивших в это время в самой Булони, но их сопротивление вскоре было сломлено, и 2-я танковая дивизия продолжила свое наступление на порт.

Два преграждавших им путь британских гвардейских батальона имели слишком мало противотанковых орудий и вскоре были вынуждены отступить в город, а затем на внутренний периметр порта. Когда стало ясно, что Булонь удержать не удастся, эсминцы Королевского флота начали эвакуацию английских тыловых подразделений. Это произошло 23 мая. Необычный бой завязался между немецкими танками и английскими военными кораблями, когда те вошли в порт. Они открыли огонь по немецким танкам из орудий главного калибра. Французский начальник гарнизона, получивший приказ сражаться до последнего человека, был вне себя. Он обвинил англичан в дезертирстве, что привело к дальнейшему ухудшению отношений между союзниками. Все эти события заставили Черчилля принять решение во что бы то ни стало отстоять Кале.

Этот город, несмотря на усиление обороны четырьмя батальонами и некоторым количеством танков, имел мало шансов выстоять, хотя приказ гласил, что «во имя солидарности союзников» эвакуации не будет. 25 мая 10-я танковая дивизия Гудериана при поддержке авиации и тяжелой артиллерии начала обстреливать старую часть Кале, куда отступили оставшиеся союзные войска. Оборона города длилась весь следующий день. Пламя горящего Кале можно было видеть из Дувра. Французские войска сражались, пока у них не закончились боеприпасы. Французский командующий ВМС в этом районе принял решение сдаться. Англичане, которые понесли серьезные потери, вынуждены были сделать то же самое. Оборона Кале, хотя и была обречена на поражение, все же задержала продвижение 10-й танковой дивизии к Дюнкерку.

В Великобритании настроение гражданского населения было стабильным – в значительной степени благодаря тому, что люди не знали о положении на континенте. Но брошенная Рейно фраза: «Только чудо может спасти Францию», – просочившаяся в прессу 22 мая, вызвала большую тревогу. Страна вдруг стала просыпаться. Все приветствовали Закон о чрезвычайных полномочиях, как и арест сэра Освальда Мосли, возглавлявшего Британский союз фашистов. Институт социальных исследований Mass Observation отмечал, что в целом настроение было более решительным в деревнях и сельской местности, чем в крупных городах, и что женщины отличались значительно меньшей уверенностью, чем мужчины. Представители среднего класса также были настроены более панически, чем представители рабочего класса. Было принято говорить: чем белее воротничок, тем меньше в нем уверенности. Самой высокой доля пораженцев была среди богатых людей и представителей высших слоев общества.