Вторая мировая война. Ад на земле

Пока морская пехота билась за Гуадалканал, на Папуа – Новой Гвинее, крупнейшем после Гренландии острове Земли, разворачивалась самая затяжная боевая операция в истории Тихоокеанской кампании. Японцы еще в марте 1942 г. высадили на восточном берегу острова небольшой контингент, замышляя нападение на Порт-Морсби, столицу этой управлявшейся Австралией территории. Порт-Морсби находился в 350 км к юго-востоку от места высадки японского контингента. Первоначально японцы планировали атаку морского десанта на Порт-Морсби, но события в Коралловом море нарушили их план, а успехи американцев на Мидуэе месяцем позже и вовсе лишили японцев надежды стремительно овладеть Новой Гвинеей, напав с моря. Командовавший японскими войсками полковник Цудзи лично принял решение овладеть островом более трудным путем продвигаясь по суше – и подделал приказ из императорского штаба, якобы санкционировавший эти действия. Макартур, возглавлявший союзные войска в юго-западном регионе Тихого океана, развернул свои малочисленные силы в надежде воспрепятствовать плану японцев.

Австралийские части начали продвигаться к северному побережью Папуа в июле 1942 г., но японцы первыми захватили там плацдармы и уже собирались с силами для того, чтобы перевалить через хребет Оуэн-Стэнли и подойти к Порт-Морсби. Сражения за единственный доступный проход – Кокодский тракт – были не очень значительны по масштабам, но для каждого участвовавшего в них солдата это был кошмарный опыт. Посреди густых зарослей, карабкаясь по отвесным тропам, влача за собой неподъемный вес снаряжения и припасов, люди бились за каждый шаг. Провиант им поставляли далеко не каждый день, зато ливень хлестал непрерывно, укусы насекомых и болезни усугубляли и без того тяжкое положение.

«Я видел, как люди стояли по колено в грязи на узкой горной тропе и с отчаянием глядели на еще менее доступный гребень, нависавший у них над головами, – писал австралийский офицер своему старому школьному учителю. – И так одна вершина за другой, гребень за гребнем, изнурительный, безнадежный, бессмысленный какой-то ландшафт»⁵³

. Все припасы и амуницию пришлось тащить за собой, тем самым битва за Кокодский тракт превращалась в физически непосильную экспедицию – каждый солдат нес на себе от 25 до 40 кг груза. «Как такую тяжесть тянуть за собой вверх, по жидкой грязи? – писал австралийский капрал Джек Крэг. – Земля уходила из-под ног, люди все время падали. Упадешь и думаешь: не вставать бы вовсе. Не помню, чтобы когда-нибудь в жизни я так выбивался из сил»⁵⁴

. Мучительные страдания солдатам причиняли кровоточащие геморроидальные шишки, хватало и более опасных тропических болезней.

Что же до противника, некоторым расправа с японцами давалась без труда. «Прикончить такое отвратительное животное – вовсе не убийство»⁵⁵, – пожимал плечами один австралиец. Но его товарищ, которому офицер приказал добить смертельно раненного врага, писал позднее: «Так произошло самое страшное, что может случиться в сражении: и до сих пор меня преследует затравленный взгляд его глаз». Молодой капеллан, находившийся во втором эшелоне того же фронта, писал:

«Не думаю, чтобы с трудностями, лишениями и немыслимыми испытаниями, которые выпали на долю участников этой кампании, сравнится какое-либо другое сражение. Люди прибывают с передовой раненые, заразившиеся ужасными тропическими инфекциями, вымотанные до смерти, в лохмотьях, с отросшими, свалявшимся от грязи волосами и бородами, неделями не мывшиеся, лежавшие в грязи, сражавшиеся с озлобленным и варварски жестоким противником, которого они даже не видели, изнуренные малярией или речной лихорадкой, и мне кажется, что для этих людей следовало бы не пожалеть ничего на свете! Я навидался здесь столько страданий и боли, что окончательно осознал трагедию войны и героизм наших воинов»⁵⁶.