Вторая мировая война (Том 1-2)

Были также три последовательных, но частично совпадавших друг с другом этапа германского наступления. Первый -- с 10 июля по 18 августа, когда производились налеты на английские караваны в Ла-Манше и на наши южные порты от Дувра до Плимута; они ставили целью испытать силы нашей авиации, вовлечь в бой и измотать ее, а также нанести ущерб тем прибрежным городам, которые были намечены в качестве объектов предстоящего вторжения. На втором этапе -с 24 августа по 27 сентября -- задача заключалась в том, чтобы проложить путь к Лондону, ликвидировав английскую авиацию и ее базы, и затем начать ожесточенные и беспрерывные бомбардировки столицы. В результате этого должны были быть перерезаны коммуникации с находящимися под угрозой участками побережья. Но, по мнению Геринга, здесь можно было надеяться и на нечто гораздо большее -- на то, чтобы повергнуть в смятение и парализовать крупнейший город мира, запугать правительство и народ и подчинить их тем самым воле немцев. Штабы германского флота и армии от всей души желали, чтобы Геринг оказался прав. По мере развития событий штабы убеждались в том, что английскую авиацию не удается ликвидировать и что одновременно им приходится пренебрегать настоятельными нуждами операции "Морской лев" во имя разрушения Лондона.

А затем, когда все разочаровались, когда вторжение было отложено на неопределенный срок из-за отсутствия важнейшего условия -превосходства в воздухе, -- тогда наступил третий и последний этап. Пришлось отказаться от надежды одержать победу налетами в дневное время; английская авиация, к раздражению немцев, оставалась эффективной, и в октябре Геринг стал без разбора бомбить Лондон и центры промышленного производства.

***

По своим качествам наши самолеты-истребители мало отличались от немецких. Немецкие обладали большей скоростью и лучше набирали высоту; наши же отличались большей маневренностью и были лучше вооружены. Немецкие летчики прекрасно понимали, что имеют численное превосходство, и гордились своими победами в Польше, Норвегии, Бельгии, Голландии и Франции; наши летчики обладали глубокой верой в свое индивидуальное превосходство и той решимостью, которую английский народ всегда проявляет в полной мере при исключительно тяжелых обстоятельствах. Немцы имели одно важное стратегическое преимущество и умело им пользовались -- их силы были развернуты на многочисленных широко разбросанных базах, они могли рассредоточить их против нас в больших количествах, обманывая и вводя нас в заблуждение относительно действительных объектов налетов. Однако противник, видимо, недооценивал неблагоприятные условия боев над проливом и по другую его сторону по сравнению с условиями во Франции и Бельгии.

К августу германская авиация насчитывала 2669 боевых самолетов, в том числе 1015 бомбардировщиков, 346 пикирующих бомбардировщиков, 933 истребителя и 375 тяжелых истребителей. Директива фюрера No 17 предписывала усилить 5 августа воздушную войну против Англии. Геринг никогда не придавал большого значения операции "Морской лев"; он был сторонником "абсолютной" войны в воздухе. Это тревожило германское военно-морское командование. Уничтожение английских военно-воздушных сил и нашей авиационной промышленности служило для командования германского флота лишь средством достижения определенной цели: после того, как эта задача была бы выполнена, воздушную войну предполагалось обратить против английских военных кораблей и судов.

В июле и в начале августа беспрерывные и жестокие воздушные бои велись над Кентским мысом и побережьем Ла-Манша. У Геринга и его опытных советников сложилось мнение, что они вовлекли в эту борьбу на южном побережье почти все наши эскадрильи истребителей. Поэтому они решили совершить дневной налет на промышленные города севернее залива Уош. Расстояние было слишком велико для их первоклассных истребителей Me-109. Им пришлось пойти на риск и послать свои бомбардировщики лишь в сопровождении истребителей Me-110; эти последние, хотя и имели нужный радиус действия, не обладали теми качествами, которые как раз и имели значение в то время. Тем не менее со стороны немцев это был разумный шаг, и риск был вполне оправдан.