Вторая мировая война (Том 1-2)

Учитывая то, что нам известно теперь, можно не сомневаться, что смелое решение позволило бы перерезать итальянские коммуникации с Эфиопией и любое морское сражение, которое могло бы последовать в результате такого шага, было бы успешным для нас. Я никогда не был сторонником изолированных действий со стороны Великобритании, однако после того, как мы зашли уже так далеко, отступление было достойно сожаления. Кроме того, Муссолини никогда не посмел бы схватиться с решительно действующим английским правительством. Против Муссолини был почти весь мир, следовательно, ему пришлось бы рисковать своим режимом, вступая в единоборство с Англией,-- единоборство, в котором морские операции на Средиземном море явились бы быстрой и решающей проверкой сил. Да и каким образом могла бы Италия вести такую войну? Не считая весьма незначительного преимущества в современных легких крейсерах, ее флот был вчетверо меньше английского. Ее хваленая многомиллионная армия, которую якобы можно было собрать по мобилизации, не могла бы вступить в дело. Ее авиация как в количественном, так и в качественном отношении намного уступала даже нашим скромным военно-воздушным силам. Италия оказалась бы блокированной с первого же дня войны. Итальянские армии в Абиссинии очутились бы на голодном пайке и в отношении провианта, и в отношении боеприпасов. Германия еще не могла оказать действенной помощи. Именно тогда представлялась превосходная возможность нанести решающий удар во имя благородного дела, и притом с минимальным риском. Тот факт, что мужество изменило английскому правительству в этой обстановке, можно оправдать только его искренним миролюбием. По сути дела, это миролюбие было одной из причин, приведших к бесконечно более ужасной войне. Муссолини удался его блеф, и из этого факта один важный наблюдатель сделал для себя далеко идущие выводы. Гитлер уже давно принял решение начать войну за расширение владений Германии. Теперь же у него сложилось мнение о вырождении Великобритании, и этим взглядам суждено было измениться слишком поздно для дела мира и слишком поздно для судьбы самого Гитлера. В Японии также внимательно наблюдали за развитием событий. Я все те годы не стремился занять какой-либо государственный пост, ибо уже достаточно побыл на таких должностях. Рост германской угрозы вызвал во мне желание взять в свои руки нашу военную машину. К этому времени я очень отчетливо представлял себе, что нам предстоит. Растерявшаяся Франция и робкая, миролюбивая Англия вскоре окажутся перед лицом бросивших им вызов европейских диктаторов. Я сочувствовал перемене настроений лейбористской партии. Возникла благоприятная возможность создать подлинно национальный кабинет. Насколько было известно, открылся вакантный пост в военно-морском министерстве, и мне очень хотелось занять его в случае победы консерваторов на выборах. Я, конечно, отлично понимал, что моего желания не разделяет ряд ближайших коллег Болдуина. Я олицетворял собой определенную политику, причем было общеизвестно, что я буду бороться за эту политику независимо от того, войду ли я в состав правительства или нет. Они, конечно, были бы весьма рады обойтись без меня. В известной мере решение этого вопроса зависело от большинства, которое им удалось бы получить на выборах.

Я одержал победу на выборах в избирательном округе Эппинг, отстаивая необходимость перевооружения и строгого и добросовестного проведения политики санкций. В общем я поддерживал правительство и, хотя многие из моих друзей-консерваторов были оскорблены моей почти непрекращавшейся критикой мероприятий, проводимых правительством, я был избран значительным большинством.

Повсюду шли разговоры о том, что меня нужно ввести в правительство в качестве морского министра. Но как только были объявлены цифры, характеризовавшие масштабы победы Болдуина, последний, не теряя ни минуты, заявил через центральный совет 1, что не было ни малейшего намерения включать меня в состав правительства. Этим путем он в какой-то мере оплатил свой долг пацифистской депутации, которую принимал за несколько дней до выборов. В печати было немало насмешек по поводу того, что меня не включили в состав правительства.

1 Руководящий орган консервативной партии.

Министр иностранных дел сэр Сэмюэль Хор проездом через Париж в Швейцарию, куда он направился на вполне заслуженный зимний отдых, беседовал с Лавалем, тогда еще французским министром иностранных дел. Результатом этих переговоров явился пакт Хора -- Лаваля от 9 декабря. Стоит несколько остановиться на обстоятельствах, предшествовавших этому примечательному событию.