Вторая модель (Сборник)

— Я не могу записать его второй женой. — Фергессон ускорил шаг. — Отвезти его я могу, но все равно ему не позволят остаться. У них ведь там система квот. Позднее, когда все поймут чрезвычайность ситуации…

— С дороги.

Унтермейер угрожающе надвигался на окруживших машину людей; они неуверенно попятились, немного помедлили, а затем расступились. Унтермейер встал рядом с дверцей, в нем откуда-то появилась быстрота, огромное тело подтянулось, не казалось больше обвисшей тушей. — Проводите ее сюда — и следите в оба, — сказал он Фергессону.

Держа Шарлотту между собой, Фергессон и Доз протиснулись к машине. Фергессон передал толстяку ключи, тот рывком открыл переднюю дверь, втолкнул Шарлотту внутрь и сделал Фергессону знак зайти с другой стороны.

И тут окружавшие их люди ожили.

Ударом огромного кулака Унтермейер отшвырнул лидера в самую гущу следовавшей за ним толпы, а затем нырнул в дверцу, перевалился через Шарлотту и с трудом втиснулся на водительское сиденье. Взвыл, оживая, двигатель; Унтермейер включил самую малую передачу и резко нажал педаль газа. Машина сдвинулась с места. Бешеные, одичавшие люди цеплялись за нее, через открытую дверцу пытались схватить сидящих внутри.

Унтермейер захлопнул и запер дверцу. В последний момент, когда машина уже набрала скорость, Фергессон успел разглядеть взмокшее от пота, искаженное страхом лицо толстяка.

Все старания людей удержаться на гладких, скользких боках машины были тщетны; один за другим они соскальзывали, оставались позади. Какой-то огромный рыжеволосый парень оседлал капот, через вдребезги разбитое лобовое стекло он остервенело тянулся к лицу сидящего за рулем Унтермейера. Унтермейер резко повернул машину; какое-то мгновение рыжеволосый еле держался, но затем руки его соскользнули, и он полетел, так и не проронив ни звука, на мостовую, лицом вниз. Яростно визжа покрышками, машина виляла, наклонялась из стороны в сторону и наконец пропала из виду, заслоненная цепочкой осевших, утративших свои очертания зданий; визг стал тише, а потом и совсем стих. Унтермейер и Шарлотта уехали; скоро они будут в спасительной безопасности Питтсбургского поселка.

На плечо Фергессона, тупо смотревшего вслед исчезавшему бьюику, опустилась тонкая рука Доза.

— Ну что ж, — пробормотал он, стряхивая с себя оцепенение, — была машина и нету. Во всяком случае, слава богу, что Шарлотта отсюда уехала. — Пошли. — В голосе Доза звучала нетерпеливость. — Надеюсь, у вас хорошая обувь — прогулка будет довольно длинная.

— Прогулка? — недоуменно моргнул Фергессон. — А куда?

— До ближайшего из наших лагерей миль тридцать. Думаю, дойдем.

Секунду помедлив, Фергессон догнал двинувшегося прочь Доза.

— Я ходил раньше, сумею и сегодня.

А за их спинами вновь собралась толпа, теперь все внимание переключилось на инертную, неподвижную кучу протоплазмы, на умирающего билтонга. Поднимался негодующий гул; бессилие этих людей, крушение надежд на захват автомобиля мгновенно превратил негромкий сперва гул в визгливую, отвратительную какофонию. Накопленная толпой злоба искала выхода в насилии; словно жидкость, без всяких рассуждений переливающаяся с высокого места в низкое, зловещая, кипящая, утратившая все человеческое, масса накатывалась на бетонную платформу.

Дряхлый, беспомощный, умирающий билтонг осознавал их присутствие, ждал их. Его псевдоподии сплелись в последней, невыносимой работе, в дрожи последнего усилия.

То, что увидел Фергессон, было страшно, чудовищно; волна душного, нестерпимого стыда заставила его забыть обо всем, стальной ящик выпал из бесчувственных, бессильно разжавшихся пальцев и с грохотом ударился о землю. Фергессон нагнулся, тупо, словно по какой-то обязанности подобрал ящик и сжал его, не понимая, что же делать дальше. Ему хотелось убежать, убежать куда попало, куда глаза глядят, оказаться где угодно, только не здесь. В темноте и тишине, среди теней, блуждающих за границей поселка. На мертвой, усыпанной черным пеплом равнине.

В тот момент, когда разъяренная толпа бросилась на него, билтонг пытался отпечатать себе укрытие, защитную стену из пепла.

После двух часов пути Доз остановился и с размаху бросился на все вокруг устилавший пепел.

— Отдохнем немного, — буркнул он. — Приготовим еду, у меня есть кое-какие запасы. Вот как раз и пригодится этот ваш «Ронсон», если только он заправлен. Фергессон вынул зажигалку из ящика и передал ее Дозу. Холодный, полный отвратительных запахов ветер срывал с поверхности земли пепел, взбивал его в страшные, мертвые облака, носил эти облака над бесплодной планетой. Обломками костей торчали неровные, зазубренные стены, остатки каких-то зданий. Здесь и там сквозь пепел пробивались темные, зловещие стебли сорной травы.

— Все это не настолько мертво, как могло бы показаться, — заметил Доз, выбирая из окружавшего их пепла маленькие обломки дерева и клочки бумаги. — Собаки и кролики — это вы знаете. Кроме того, сохранилось довольно много семян растений — только и надо, что полить пепел хорошенько, и они сразу прорастут.