Вторая модель (Сборник)

Он предвидел эту беседу — естественно. Последние полчаса он обдумывал несколько разных стратегий ведения диалога, отверг их одну за другой и в конце концов остановился на этой.

— Я хочу увидеться с Большой Макарониной. А для этого пришлось разбудить тебя. Ты знаешь почему?

— Конечно, знаю, — ответила Салли. — Ты его боишься. А поскольку Макаронина боится меня, ты хочешь, чтобы я присутствовала при встрече. — Она отпустила мыслью перчатки, и они безвольно поникли. Поднялась на ноги и сказала: — Что ж, пошли.

Он много раз уже видел Макаронину, но так и не привык к его виду. Вот и сейчас Кертис пребывал в благоговейном ужасе — хотя предвидел эту сцену! Он стоял перед платформой. Смотрел, молча и потрясенно. Как всегда.

— Толстый он, — буднично сообщила Салли. — А если похудеет, долго не протянет.

Макаронина стекал с огромного кресла (его специально сконструировали для него в Департаменте Технологий), подобно серому, болезненно склизкому пудингу. Глаза он держал полузакрытыми, мясистые руки безвольно свисали вдоль боков. Тесто ползло и стекало и висело складками на подлокотниках кресла и по бокам. Яйцевидный череп окружала бахрома мокрых, тонких волосиков, спутанных, как мертвые водоросли. Ногтей не видно — слишком толстые пальцы. Не пальцы, а сосиски какие-то. Зубы все гнилые и черные. Маленькие бледно-голубые глазки тускло блеснули — он узнал Кертиса и Салли, но жирное тело даже не колыхнулось.

— Отдыхает, — пояснила Салли. — Недавно поел.

— Привет, — сказал Кертис.

Толстые, как два розовых мясных рулета, губы пошевелились, и из провала рта донеслось ответное сердитое ворчание.

— Не нравится ему, когда так поздно приходят, — сказала Салли и раззевалась. — Я его понимаю, ага.

И она принялась бродить по комнате, забавляясь с бра на стенах. Лампочки тщетно ворочались в термостойком пластике, пытаясь выдраться и улететь.

— А вообще, ну чушь же, мистер Перселл, извините меня, конечно. Вот телепаты — они не дают терранским агентам сюда проникнуть и посмотреть, что вы тут против них учиняете. Но вы же таким образом помогаете Терре, разве нет? Если бы у нас не было Корпуса, который за всем приглядывает…

— Я не даю Терранцам напасть, — промямлил Большая Макаронина. — У меня есть стена, я все отворачиваю.

— Ты можешь развернуть снаряды, — сказала Салли, — но ты не можешь воспрепятствовать проникновению агентов. Терранский агент, чтоб ты знал, в любую минуту здесь может оказаться. А ты и не поймешь. Ты просто большой тупой комок жира, вот ты кто.

А ведь точно сказано. Но эта гора колышущегося жира была краеугольным камнем защитной системы Колоний. И — заодно — самым талантливым Пси. Большая Макаронина — центр и средоточие движения за Отделение… и живой символ разъедающих его изнутри проблем.

Большая Макаронина обладает практически неограниченной паракинетической мощью — но она заключена в тело с разумом идиота-трехлетки. Точнее говоря, он был одаренным идиотом. Его легендарная мощь сожрала личность, поглотила ее, и личность усохла и деградировала. Он мог бы давным-давно уничтожить Колонии, вычеркнуть их из жизни — но в нем жили только страх и желания тела. И никакой хитрости. Большая Макаронина совершенно беспомощен и безволен и полностью зависит от приказов Колониального Правительства. Он сидит и мрачно и тупо боится Салли. До смерти.

— А я съел целую свинью!

И Макаронина попытался выпрямиться, рыгнул и попытался отереть рот — получилось плохо.

— Даже двух свиней я съел, вот. Прямо в этой комнате, совсем недавно. А захотел бы — мне бы еще принесли.

Колонисты в основном питались искусственно выращенными протеиновыми соединениями. Макаронина не отказывал себе ни в чем — но за это расплачивались остальные.

— Свинью, — с важным видом продолжил рассказ Макаронина, — аж с Терры привезли. А вчера вечером я целый выводок диких уток съел. А перед этим какое-то животное с Бетельгейзе IV. У него нет имени, оно просто бегает и ест.

— Прямо как ты, — сказала Салли. — Только ты не бегаешь никуда.

Макаронина захихикал. На мгновение гордость пересилила страх перед девочкой.

— А хотите конфеток? — предложил он.

И на них градом посыпались шоколадки. Кертис и Салли отступали — они все сыпались и сыпались неостановимым потоком. В потоке конфет попадались куски каких-то аппаратов, коробок, детали пульта управления, торчащий сколами кусок бетонного пола.

— Кондитерская фабрика на Терре, — радостно сообщил Большая Макаронина. — Я хорошо прицелился — вот!

Тим очнулся от своей созерцательной дремы. Нагнулся и зачерпнул целую горсть конфет.

— Давай, — подбодрил Кертис сына. — Ты их можешь также…

— Только мне положены шоколадки! — в ярости взревел Большая Макаронина.

Конфеты исчезли.

— Я их обратно отправил, — капризным голоском пояснил он. — Это все — мое! А вам не дам.