Вторая рота

– Я просто хотел сказать, – твѐрдым и чѐтким голосом заявил

он, – что никогда не встречал женщины, которая при первой же встрече

произвела на меня столь сильное впечатление. Если вы позволите,

любезная Эвелина, я буду заходить к вам…

58

Ошарашенная таким романтическим напором девушка только и

смогла вымолвить тихое: «Да». Смалькову этого было вполне

достаточно.

Когда Смальков вышел, Эвелина не глядя достала из-под

прилавка пакет кефира и залпом выпила его. Еѐ взгляд блуждал где-то

очень далеко…

Прапорщик ждал возвращения Соколова с нетерпением. Вопрос

требовал решения: пустое место на месте старого писсуара было для

Шматко словно открытая рана на его горячем старшинском сердце.

И вот Соколов прибыл. Такой немой сцене позавидовал бы не

только Гоголь, но, возможно, даже и Моголь, будь он жив и здоров.

Открыв рот, прапорщик сидел за столом, неподвижно глядя на

сооружение из белого фаянса, разукрашенное игривыми, с армейских

позиций, картинками: бабочками, рыбками и даже русалками с

обнажѐнной грудью.

– Э-э-это что за херня?! – мрачно выдавил из себя прапорщик, не

спуская глаз с писсуара. – Что ты за порнографию в казарму притащил,

Соколов?

– А чѐ? – удивился ефрейтор, который всю увольнительную

бродил по городу под ручку с Варей с одной стороны и с писсуаром – с

другой. Их даже не пустили в кино, сказав, что вид санчаши отобьѐт у

зрителей желание кушать попкорн. – Это ж финский – лучшая

сантехника в мире…

– Какой мир, ефрейтор? – закричал Шматко. – Ты чѐ, человеческий

не мог купить? Это что, б…, за рыбы, что это за бабы? Ты понимаешь,

что у меня здесь рота солдат?! Что мне Колобков скажет за такую

пропаганду? Бромом вас будем отпаивать?

– Да ну, – ухмыльнулся Соколов, – тут же и не видать ничего. Всѐ

схематично…

– Кому надо – всѐ увидят, – выпучил глаза Шматко. – Это у тебя

здесь подруга под боком… А эти…

59

Но дальше развивать тему Шматко не стал. В конце концов,

вариантов у него больше не было: писсуар был нужен, и он вернѐтся на

своѐ законное место, пусть даже и в таком неуставном виде.

– Ладно, ефрейтор, – шумно вздохнул Шматко, приняв

окончательное решение, – давай сдачу…

Сокол замялся.

– Что? – рявкнул прапорщик, почуяв неладное.

– Это же финский, товарищ старшина. Фирма… Вы мне ещѐ

семьдесят рублей должны…

Шматко чуть не потерял дар речи, но быстро взял себя в руки и

негодующе прошипел:

– Вот знаешь, Соколов… солдат ты был отличный… а ефрейтор –

хреновый! !

– Так и я о том же…

– Всѐ, уйди с глаз моих, пока я тебя не прибил этой хернѐй. И

дежурного по роте ко мне, пусть устанавливает немедленно эту ѐ…

хрень, пока я еѐ сам не установил!

Соколов вышел, а расстроенный Шматко упѐрся ладонями в свой

высокий лоб и остановил свой взгляд на фаянсовом боку финского

писсуара. Маленькая финская рыбка показывала прапорщику красный

язычок. Шматко хотел выругаться, но потом он вспомнил обещание,

которое дал Маше, – употреблять резкие слова только в случае крайней

служебной надобности. Перебранка с нарисованной рыбой в этот разряд,

разумеется, не попадала.

Бородин делал плановый обход части и, конечно же, заглянул в

казарму второй роты. На тумбочке неподвижно стоял рядовой

Папазогло, который, увидев начальника со множеством огромных звѐзд

на погонах, сначала растерялся, а потом, собрав воедино все свои

скудные запасы армейских знаний и навыков, громогласно крикнул:

– Рота, смирна! Дежурный по роте – на выход!

60

– Вольно! – скомандовал Бородин и заметил подошедшему

Зубову: – Голос у бойца хороший. Из новеньких?

– Так точно!

– И как вообще пополнение?

– Ну нормально, товарищ полковник, работаем… Стараются ребята,

понемногу втягиваются в ритм…

– Ну а лейтенант как?

– Молодой… Инициативный! – ответил Зубов. – Подвижный,

как э…

– Как сперматозоид? – подсказал Бородин. – Похоже. Я его видел,

носится туда-сюда. Деятель… Но ты ему много воли-то не давай, а то,

сам знаешь, такие деятели бывают… хотя этот вроде бы ничего… И

Колобков о нѐм неплохо отзывается…

Бородин затих и осмотрелся вокруг.

– А чего у вас с казармой?

– В смысле, товарищ полковник? – Зубов стал настороженно

осматриваться вокруг, но ничего криминального не увидел. – Всѐ вроде

в порядке, как всегда…

– Да? – спросил Бородин с сомнением и прошѐлся по центряку. –

Ну, такое ощущение у меня, что она больше как-то стала… Не замечаешь,

Зубов?

– Ну да… есть такой момент, – согласился ротный и предложил

свою версию: – Может, из-за того, что солнечно сегодня… Света много!.

А свет, он, так сказать, способствует…

– Ну-ну… Может быть, и так…

Оборачиваясь по сторонам, Бородин дошѐл до туалета и зашѐл

внутрь. Зубов последовал следом за командиром.

– А я вот чего зашѐл, капитан, – начал Бородин, но тут его взгляд

упѐрся в расписной писсуар, висящий на стене туалета в одном ряду со

своими российскими собратьями военного образца. – Не понял… Это

что?

61