И вот тут откуда-то появился… Говорящий Сверчок! Правда, когда-то давно Буратино его очень обидел, но Говорящий Сверчок не был злопамятным. Он забрался на стол, стоявший рядом с очагом, и сказал:

— Послушайте, уважаемый Карабас Барабас! Там на вешалке висит деревянный мальчик.

— Висит, — проворчал Карабас Барабас. — Но скоро висеть не будет. Скоро его приключения закончатся!

— Я все слышал, — проскрипел Сверчок. — И я предлагаю вам выкуп за деревянного мальчика.

— Выкуп за этого негодяя? — удивился Карабас. — Что же ты можешь мне предложить, ты, букашка? Что ты можешь предложить такое, что удержало бы меня от расправы над этим мерзавцем?

— Я открою вам великую тайну, это вторая тайна золотого ключика!

— Ну что ж, открывай! Я не возражаю! — оживился Карабас Барабас.

— Но сначала вы, пожалуйста, освободите деревянного мальчика, — очень вежливо попросил Сверчок. — А то потом вы можете об этом забыть…

— Нет, сначала я посмотрю, что это за тайна.

— Уверяю вас, вы не пожалеете!

— Ну, валяй же, открывай свою тайну! Да поскорее! — нетерпеливо закричал Карабас Барабас.

— Только после того, как вы освободите мальчика! — не сдавался Сверчок.

— А если ты меня обманешь, мошка? — прорычал Карабас Барабас.

— Я клянусь теплой печкой, а это клятва, которую не нарушит ни один Сверчок!

— Да, да, не нарушит! — подтвердил Дуремар, который находился тут же и внимательно, насколько позволял ему слух, ловил каждое слово Говорящего Сверчка. — К тому же когда-то я краем уха слышал о второй тайне золотого ключика. Бедные, бедные, мои уши, они, как всегда, меня подвели. Но что интересно, чем хуже становится у меня слух, тем лучше и острее нюх. Не знаю, что это за тайна, но за версту чую: тут пахнет большими деньгами. Хоть и говорят, хихи, что деньги не пахнут.

— И я слышу, что пахнет деньгами, — мрачно подтвердил кот.

— Ладно, — решился Карабас. — Развяжите эту связку поленьев и дайте ему хорошего пинка на дорогу!

Через несколько минут Буратино вылетел из дверей кинотеатра и плюхнулся в лужу. Потом он вскочил на ноги и бросился удирать. По дороге в странный город Картонвиль он долго размышлял о том, почему на нем не изжарили курицу, но так ничего и не придумал. Зато от радости, что он снова свободен, Буратино придумал песенку и распевал ее по дороге:

Хоть я сделан из полена, Но на мне не жарить мяса.Чудом вызволен из плена, Я бежал от Карабаса.От такого, от сякого!Не видать ему жаркого!

Пой, веселый Буратино, Тара-тина, тара-тина!..Правда, Карабас Барабас мог бы изжарить курицу на чем-нибудь другом, употребить на растопку, например, старое кресло, а то и раздобыть дров. Или, на худой конец, попросту приготовить жаркое на газовой плите. Но разве жареная курила была бы в этом случае такой несравненно вкусной и сочной, как если бы он приготовил ее именно на сухих, звонких дровишках из рук и ног и носа этого отвратительного, непослушного Буратино. Разве не по вине этого негодника, сокрушался Карабас Барабас, он лишился когда-то театра, а теперь зрителей и доходов.

ВТОРАЯ ТАЙНА ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА

Между тем лиса явилась с курицей из магазина, разочарованно осмотрела вешалку и насмешливо заметила:

— Ну, вот, я так и знала, что этот Буратино опять от вас удерет, а курица останется неподжаренной!

— Молчать! — рявкнул Карабас.

— Мы получили за Буратино хороший выкуп, — потирал руки Дуремар. — Сейчас мы узнаем вторую тайну золотого ключика! Этот Сверчок, он поклялся теплой печкой!

Когда лиса услышала о второй тайне золотого ключика, она даже курицу бросила.

Кот нацелился на Говорящего Сверчка, как на мышь, а Сверчок задумчиво произнес:

— Ну что ж, я сдержу свое слово. Слушайте. Вот вторая тайна золотого ключика. Золотой ключик может… Он может… открыть… любую дверь. Он подходит к любому замку.

— Любую? — ахнула лиса.

— Любую, — подтвердил Сверчок и уполз кудато в щель.

— Любую дверь? — прорычал Карабас. — Да вы понимаете, что это значит?

— Уж мы-то понимаем! — заверил его кот и облизнулся так, как будто съел целую банку сметаны.

— Скорее! Вернуть! Поймать, схватить, отобрать! — рявкнул Карабас.

— Нет, дорогой Карабас Барабас, — вздохнула лиса. — Так ничего не выйдет, так мы испортим все дело.