Вторая вожатская (СИ)

   До садоводства было недалеко, но путь в темноте всегда длиннее пути при ясном солнце. Дорожка не петляла, Валерка шёл тут в первый раз, а потому старался запоминать, как идти обратно. Ничего особо сложного не было. А девчонки закончили одyу песню, принялись за вторую. Когда перешли к традиционной "Ой, мороз, мороз", которую не знает только ленивый, Валерка попытался вступить. У него был довольно сильный голос. В такт Валерка мог попадать не всегда, но уж "Мороз" он вытягивал при любом раскладе. Но узенькая ладошка легла ему на рот:

   - Валер, не надо.

   - Тогда... - он притянул её тонкую фигурку к себе и попытался губами найти её лицо. Хотя бы лицо, но девушка выскользнула, и, оставшись рядом, как-то очень легко высвободилась из пьяненьких объятий.

   - Не надо сейчас. Не время и не место, да и ты...

   - А что я? - Вздохнул Валера. А ведь она была права. Сто тысяч раз права. Слюнявить кого-то своим спиртоароматным хавальником... Да, за то, что она его ту выгуливает, ей уже памятник ставить надо. А он ещё насчёт курильщиц... А от него как сейчас прёт? Она-то не пила, весь букет вдесятеро. Да и состояние у него не как у агента 007, который после марафона может всю ночь с красивой подружкой прокувыркаться. Он оглянулся. Потом посмотрел вперёд.

   - Пошли догонять.

   Метров за двадцать до товарищества они остановились.

   - Стоп, я тут подожду, - сказал он, аккуратно отстраняя её от себя.

   - Я быстро, ладно?

   - Куда я без тебя?

   Девчонки шумели где-то впереди, и Анночка поспешила к ним. А он остался. Голоса смолкли вдали. Они ушли. И с ними не было никого из деревенских. Почему? Обычно на сады ходили с правильными Серёгой и Жекой, или с Вовчиком, рыжеватым толстячком из той же деревни. Но сегодня они шли сами. Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт! И он с ними увязался. Валерка подождал. Потом сел. Потом ещё подождал. Ждать надоело и он, не торопясь, тронулся назад. Дорога почему-то показалась ему на этот раз куда длиннее. Может, оттого, что никто не пел. Да, у него не было такой подпоры, и он двигался по наитию. Несколько раз Валерка останавливался и оглядывался. То ему казалось, что он идёт не туда, то - что его кто-то догоняет. Наконец показался лагерь, и парень облегчённо вздохнул. Ну, увидят они, что его нет, придут ведь сюда, никуда не денутся. Почти на автопилоте, не встретив ни одной души, он просочился в свою вожатскую, стянул футболку и, как был, в спортивных штанах, залез под одеяло.

   Разбудил его свет. В комнате были посторонние. Они громко о чём-то разговаривали, и Круглов сразу не мог понять, что им от него надо.

   - А вот их вожатый. Спит, - голос заведующей, наконец, пересилил остатки сумбурного сна.

   - А что случилось? - Валерка принял сидячее положение и поднял веки, словно Вий после векового сна.

   - Вот из "Ландыша" садоводы, Поймали твоих хулиганок прямо в садах. Яблоки воровали.

   - Ничего себе... - Влип. Мало того, что он сейчас, мало сказать, что не совсем трезвый, так ещё и это.

   - Где они?

   - У меня в кабинете. С ними Светлана. Сейчас пройдём по комнатам. Может, ещё кого узнают.

   Валерка встал, натянул футболку. То, что брюки на нём - это даже хорошо. Обулся.

   - Пойдёмте.

   Всё, поезд приехал на конечную, пакуем вещички. Вышли в коридор. Он повёл их к двадцать четвёртой. Там ни одного яблочка точно нет. Там девчоночки правильные, а набегах не участвующие. За них он спокоен.

   - Тук-тук.

   Обождав положенные три секунды договорённости, Валерка выдал излишне громко, так чтоб слышали все:

   - Девочки! Сейчас из садоводства пришли смотреть, нет ли у вас в палате ворованных яблок. - И открыл дверь.

   Мужики вошли. Им уже не совсем удобно, но они ещё возбуждены.

   - А вы смотрите, может, где под кроватью или на окне! - провоцировал Валера.

   Один, с солидным брюшком и джинсах на подтяжках, попытался заглянуть под ближайшую кровать. Там, естественно ничего не оказалось.

   - Под мою тоже загляните, - подала голос с соседней койки Ольга Соколова, брюнетка с хвостом жёстких волос и чёлкой прикрывающей брови, - Но там ничего нет, я огрызки кидаю только в урну.

   - Да ладно уж... - Мужику было явно неудобно.

   - Пойдём дальше? - Валерка глазами показал на дверь. Он уверен, что пока они были в двадцать четвёртой, остальные быстренько просекли политику партии и сумели избавиться от вчерашних фруктов. Хорошо, если успели. Он старался.

   - Нет, мы посмотрим ещё, - второй мужик, кудрявый и длинный, чем-то смахивающий на Немцова, сам пошёл дальше и без стука вломился в двадцать третью. Это он зря. Если на Петросяна садовод, может, и ходил, то сольный концерт О. Деревянко, заслуженной артистки без публики, кудрявый точно не видел.

   - Насилуют! А-а-а! Посторонние в палате! Валера-а-а-а!

   А сама задницу отклячила, на заднице от трусиков три какие-то ниточки, одно название, голову в подушку вобрала. Иногда поднимает своё гладкое точёное лицо и, повиливая попой, как бродвейская шалава, продолжает изощряться в остроумии.

   - Милицию вызывайте! А-а-а! У меня ж ещё месячные не начались, а они уже...

   Кудрявый вылетел из палаты красный, как рак.

   - Она что, совсем ненормальная?