Вторая встречная

— Например, он нас ненавидит. Сидит и ждет, пока вы решите, что мы представляем угрозу.

— По-твоему, нормальный человек способен вызывать сердечные приступы на расстоянии?

О да… «Нормальный человек». Понятно, чем я ему так не нравлюсь. Дело не во мне. Дело в том, кто я. Феликс воспринимает меня по-другому. Я для него не девушка и даже не человек, а некое враждебное существо, опасное для окружающих.

— Найди Влада, — попросила я. — Через два дня у него будут неприятности, а он тут ни при чем.

— Что-то ты рано принялась прощальные речи толкать.

— Обязательно найди его, он один пропадет. Ты вроде простых людей намерен спасать, вот Влада и спасай.

— Он ведь в твоей квартирке отсиживается.

— Уже нет. Наслушался Пашу и ушел.

— Ты поэтому поехала в клуб?

— Да. Незадолго до этого Влада от Паши защитила и, пожалуйста, благодарность.

— Все могло быть иначе, — возразил Феликс. — Паша собирался вытащить из него воспоминание, которое ты хотела скрыть. Пришлось срочно вмешаться, чтобы тебя не разоблачили.

— А в этом есть смысл, — сказала я вслух сама себе.

Действительно, мы с Пашей до сих пор живы. Он дважды приезжал к Владу. Вдруг Паша не интересуется его воспоминаниями, а исключительно строит препятствия мне? Притом успешно строит! Вторжение — беспроигрышный ход. Он знал: я кинусь спасать Влада, и в итоге мы получим недельный замок как идеальную страховку. Но Влад пришел ко мне сам, добровольно. Тогда Паша нас поссорил, что ему с блеском удалось. Черт, сходится… И зачем это ему?

— Нет, ерунда, — ополчилась я на собственные рассуждения.

— Может быть, закончишь с монологами и, наконец, поговоришь со мной? — ласково предложил Феликс.

— Наш разговор зашел в тупик. Ничего нового я тебе не скажу.

— Ну, это смотря как спрашивать, — произнес он очень вдумчиво.

Стало ясно — просить у джинна надо не одеяло, а легкую и безболезненную смерть. Я старательно искала в себе остатки упрямства и силы воли, но находила лишь пустоту и одно-единственное желание — скорее бы все это прекратилось. При мысли о том, чтобы рыдать в три ручья и клясться в своей невиновности, мне становилось противно. Да и не поможет.

Мгновение спустя комната утонула в пронзительном звуке, в котором я с запозданием угадала мелодию телефона. Феликс ответил на звонок, но общаться его не тянуло, поскольку я услышала два вопроса: «Что?» и «Когда?». Во мне зародилась надежда, что у него появились срочные дела, и он убьет меня быстро. Не самый плохой вариант.

Нужно подумать о хорошем. Просто подумать о чем-нибудь хорошем. Соня… вот она стоит на кухне, в распахнутой рубашке, и выдавливает на спагетти соус, рисуя им веселую рожицу. Потом садится на подоконник, водит пальцем по запотевшему стеклу. Выписывает свое имя — букву за буквой. Запускает руку в волосы, придерживая непослушную челку, и смотрит на меня. И неизменно улыбается, улыбается, улыбается… Я хочу помнить эту улыбку, только ее, и больше ничего…

Я не сразу заметила, что Феликс закончил разговаривать по телефону, и в комнате снова воцарилась тишина. Впрочем, кое-что изменилось — эмоции у него появились. Похоже, он очень хотел, чтобы я испарилась. С радостью бы это сделала, жаль, не знала как.

— Скверные новости? — поинтересовалась я.

— Для тебя отличные, — с неохотой откликнулся Феликс. — Час назад умерло еще двое, а ты бы до них не добралась.

— И я вне подозрений?

— Просто теперь я не уверен, что это ты. — Он шумно вздохнул и протянул мне руку. — Пошли.

Я предпочла не задавать вопросов. Приняла помощь и поднялась с пола, немало удивившись, как у меня это получилось. Сил не прибавилось, но мне так не терпелось убраться отсюда, что боль с усталостью отступили на второй план. Дверь вела прямо на улицу. Внушительный участок вокруг недостроенного дома был обнесен высоким забором, и располагался, судя по всему, в коттеджном поселке. Соседний дом стоял настолько далеко, что кричать я могла долго — никто бы меня не услышал.

Не помню, как оказалась на заднем сиденье машины. Помню, там лежал плед в синюю клеточку и моя сумка. Не зная, уместно ли радоваться тому, что она нашлась, я схватила плед и жадно в него закуталась. Долгожданное тепло растеклось по телу, мир начал вращаться, улица отдалялась, а глаза закрывались помимо воли. Сопротивляться я не стала и с готовностью подчинилась одолевающей слабости.

…рваный контур извивается, воронка становится ярче. Изгибы из последовательно переплетенных линий обнажаются, зовут. Внутри — непроглядная серая пучина, тянущая вниз. Ее безумный танец гипнотизирует, хаотичные прыжки выглядят родными и знакомыми. Я касаюсь этой умопомрачительно сильной энергии. Жара сковывает мысли. Сердце замирает. Сейчас…