Вторая жизнь

— Все очень просто, — ответил колдун, — я свои знания и, частично, умения вкладываю в твою голову. Сразу у нас на это никто не идет, поскольку для разума ученика сия задача может оказаться непосильной. Результат тот же, что ты видел. Когда же он чтением и упражнениями свой разум достаточно к прямому контакту подготовит, тогда и начинается настоящее обучение. Это у нас, орков. Еще Имперские маги так личных учеников обучали. У эльфов в основном не так, разве что родные дети, мало ли кто за вечность врагом стать может, да и одаренным надо быть, а дар не всегда дети полностью наследуют. У них почти все маги в Академии обучаются. Если учитель не слишком талантлив, ученик, с чьим разумом он работает, может сам либо лишнее из памяти ухватить, либо ключи к защите позже подобрать, когда достаточно много усвоит. Как и наоборот. Не считая того, что за попытку вторгнуться в разум у эльфов просто убивают. Не важно, кого.

— Понимаю их. — Сигурд поморщился. — Как ты палантиром пользоваться, не догадываются?

— У нас догадываются, да и у них тоже. Им просто это не надо. Нормальный эльф никому не позволит в своем разуме шарить. Даже преподавателю академии. Если он не очень близкий родственник, и то не всегда.

— Так шарить в разуме и вкладывать информацию — разные вещи?

— Не совсем, без полного контакта как ты определишь, не слишком ли много или слишком сложное что вложил? Спятит ученик, и все. Другой вопрос, что учитель память ученика и его секреты может и не просматривать. Только безопасным усвоением материала заниматься. А коли учитель хитер и подл, может и закладку в разум вложить. А потом врагу продать или сам ею воспользоваться. Потому-то эльфы и не хотят вечностью своей рисковать. Применяют только в отношении самых несложных. У нас проще, еще в Империи над этим подумали. Ты разум и память об уроке сохраняешь и даже можешь свои воспоминания от учителя закрывать.

Это самое первое заклятье, что в разум вкладывается при таком обучении. После него учитель может с твоим разумом все что угодно делать, но только с твоего согласия и с гораздо большей для тебя безопасностью. А если чей разум его все-таки сломает, ты просто умрешь, а сломавший, скорее всего, с ума сойдет. Эльфы его секрет так и не узнали, да и у нас немногие знают. Решай, как будешь учиться. Но учти, без контактов разумов все равно не обойтись. Многое словами не объяснить, а книге не доверить.

Я задумался. Если старый говорил правду, сроки обучения могли существенно сократиться. Но давать копаться в своем разуме желания не было совершенно, я действительно понимал эльфов. С другой стороны, если про первое заклятье он говорил правду, то минусы исчезали. Следовало либо рискнуть, либо нет. Рассудил, что коли старый козел захочет, то заложить какую гадость мне в голову он все равно сумеет, если уже не заложил, а значит, ломаться нет смысла.

Через несколько минут я смотрел в пламя внутри палантира, впадая в полусон-полуявь, еще через некоторое время осталось только пламя. Потом почувствовал кого-то еще, осталось стойкое ощущение излучаемой этим кем-то иронии. Потом в мозг, такое ощущение, начали вкручивать здоровенное сверло, распадающееся в мозгу на некие образы или еще что-то.

Проснулся или скорее очнулся уже утром. Вставая на ноги, едва не свалился из-за проблем с координацией, хотя голова оставалась вполне ясной. Не дал упасть лично Сигурд, он же успокоил вестибулярный аппарат, положив руку на голову и наведя какую-то волшбу.

— Замечательно. Все хорошо. Теперь тебе дня три отдохнуть надо, потом продолжим.

* * *

Наше прибытие в Тайнборг ознаменовалось не менее выдающейся пьянкой. Единственный выживший малолетний сын боргмана Вольф, оставшийся с родней в борге, заплакал от радости, узнав, что мы вырезали и второй эльфийский отряд. Пришлось поделиться впечатлениями о путешествии. После получения информации об уничтоженной эльфийской базе с отрядом короткоухих, кроме отряда самих эльфов, в борге начались народные гуляния. Народ натащил на площадь столов, выпивки и закуски, и дружно принялся отмечать победу, к слову, в пьянке был замечен и мой бывший раб Ансгар, что так и жил в своей старой комнате, повесив на стену чешуйчатый доспех убитого им эльфа. Работал он у дядьки на кузнице, обучая нескольких рабов.