Вторая жизнь. Начало (СИ)

- Для её обнаружения нужна особая проверка, стандартными методами её не обнаружишь… Наследник, конечно, не становится неуязвимым, но у него значительно увеличиваются шансы выжить при очень серьёзных травмах. И если всё же наследника убить, то варианта тут два: или защита переходит к его младшему брату-сестре, или, если таких нет, отдаётся откатом на того, кто его убил.

- Ты клонишь к тому, - я побарабанила пальцами по столешнице, - что Эйлин, когда встал вопрос об убийстве Тобиаса, что-то нашла в архиве, что заставило её думать, что на её муже стоит Защита Наследника, и она, зная, что младших братьев и сестёр у него нет, побоялась, что по ней ударит откат?

Любомир медленно кивнул.

- Это может объяснять то, - добавил он, - что Дамблдор просил не убивать Тобиаса хотя бы до того момента, пока не будет зачат наследник.

- Нет, - покачала я головой, - всё равно не вяжется. Откат неприятен, но не смертелен. Он в любом случае гораздо менее разрушителен, чем отсечение от рода.

- Защита может быть разной, - неопределённо пожал плечами Любомир, - и бить может по-разному. Может, к примеру, на несколько дней лишить магии, а может погубить всех близких родственников убийцы. Надо искать, что это за род, и смотреть, какая у него Защита Наследника.

- Лорд Малфой мне сказал, что он представляет, где искать истоки этого рода.

- Имя «Северус» родом из Древнего Рима, - объяснил Имислав, - имя «Тобиас» – из древней Иудеи. Если при этом учитывать, с ваших слов, что у Тобиаса есть сходство с древними римлянами, то искать нужно в Древнем Риме и его провинции – Иудее.

- Копии записей о магических родах могут быть у мистера Аббота, - предположил Любомир. – Иначе придётся лететь в Рим или Иерусалим.

В Риме я бывала, в Иерусалиме не приходилось, да меня и не тянуло: у Израиля напряжённые отношения со всеми соседями, войска и спецслужбы там постоянно в боевой готовности, маги тоже, и могут, не разбираясь, кто таков, заавадить, исходя из соображений, что мёртвый друг не так опасен, как живой враг. Благояр, мой двоюродный брат, несколько лет назад едва там не сгинул в ходе очередного пограничного конфликта, вернулся с двумя пулями в ноге и осколком фугаса в боку и заявил, что на землю обетованную он больше ни ногой.

- Лучше сначала к мистеру Абботу наведаться, - предложила я, вставая, - и если у него ничего не найдём, то тогда будем думать.

- Я с тобой, - Любомир тоже поднялся.

Северус молча вцепился в меня и на любые уговоры остаться в посольстве нечленораздельно верещал, а потом, собравшись с мыслями, выпалил:

- Нэт!

У меня был соблазн отставить его здесь в приказном порядке, но он только-только начал оттаивать, он до поросячьего писка счастлив, что мать обратила на него внимание, он боится снова её потерять, и насильно отрывать его сейчас от себя – это риск откатиться назад, когда снова придётся приучать его к себе. Поэтому я, поколебавшись, принялась надевать на него курточку, в рукаве которой уже виднелась дырка. И когда успел?

========== Глава 12. Род Северуса Снейпа. ==========

20 февраля 1964 года, четверг.

Мистер Аббот рассматривал меня долго, внимательно, но на этот раз отказывать не стал. Внимательно выслушал просьбу, долго думал, задал несколько уточняющих вопросов, затем провёл в небольшой рабочий кабинет. Посередине его стоял старинный стол с несколькими такими же старинными резными стульями, у стены – два дивана и небольшой шкаф того же стиля, что и в приёмной, окна занавешивали бордовые портьеры; кабинет заливал желтоватый магический свет. Мистер Аббот указал нам на шкаф.

- Документы будут там, - и вышел.

Ждать нам пришлось минут пять. Я за это время успела раздеть Северуса, он успел слазить под диван и разжиться обломком самопишущего пера и теперь пытался рисовать им прямо на полу. Мы с Любомиром убедились, что пол здесь зачарован, всё, нарисованное на нём, исчезает в течение нескольких секунд, я выдала ребёнку бумагу и карандаши, а также подаренную Надеей коробку пластилина, и только тогда мы услышали в шкафу заветное шуршание.

- Латынь, - скривилась я, вчитавшись в хроники, написанные убористым почерком.

- Радуйся, что не иврит или не санскрит, - утешил меня Любомир, тоже без радости взиравший на стопку книг, листов и свитков, - иначе пришлось бы искать переводчика.