Юлия Григорова

Вторая жизнь во тьме

Пролог. Тьма накроет нас

За сто пятьдесят дней до их прихода

Нейтан

В этот раз я погасил лампу сразу. Подождал, пока глаза привыкнут к темноте и пошёл вперёд буквально наугад. Моим единственным ориентиром были раздававшиеся издалека вопли, от звуков которых желудок затягивался в тугой узел, выталкивая съеденную недавно пищу наружу. Даже не зная, что именно я могу увидеть в той самой пещере, я чувствовал себя не в своей тарелке. После всего, через что мне пришлось пройти, сейчас оставалось самое простое. И я очень надеялся, что, когда окажусь на месте, не встречу никого знакомого в кандалах перед братом.

В том, что он там будет, как и отец, я даже не сомневался. После бала все гости разъехались, даже те, кто гостил у нас ещё до его объявления. Церемониальное сожжение погибших прошло в узком кругу их родных и близких. На дворце вывесили траурные флаги, в том числе и флаги рода Десмонтас, ведь в первую очередь все оплакивали именно наследницу барона.

По легенде, её мать заперлась в комнатах и, не переставая, рыдала о погибшей в пожаре дочери. А по слухам, распространяемым слугами, между причитаниями и слезами баронесса поливала грязью имя моего отца. Никто из нашей семьи так и не решился навестить её после официального объявления ей условий дальнейшего сотрудничества, которые женщина приняла спокойно и невозмутимо.

Больше всего мне, конечно, хотелось зайти не к ней, а к Кристалине, неожиданно для себя получившей и титул наследницы своего отца, и роль моей будущей супруги. По словам следившей за ней прислуги, ни с тем, ни с другим девушка не была готова смириться. А я пока не был готов с ней встретиться и провести столь необходимую в нашем положении беседу. Я понимал, что рано или поздно мне придётся это сделать, но предпочёл оттянуть объяснения до последнего.

Раскаивался ли я в том, что сделал? Ни на секунду. С того самого мгновения, как я сунул дневник отца Хесса под нос брату, у меня больше не было выбора. Именно тогда я втянул семью барона в этот кошмар и слишком поздно понял, что натворил. Исправить ситуацию можно было только так, и именно так я и поступал. Что же до Хесса… Он меня простит. Поймёт всё и непременно простит, иначе и быть не может. Он победит сумеречных, когда те придут за ним, справится с их испытанием и вернётся будущим жрецом. Почему-то я не сомневался в нём, в отличие от него самого.

Чем дальше в туннель я углублялся, тем темнее становилось вокруг, но глаза успели привыкнуть, и я мог различать неровные стены, особенно когда они появлялись прямо перед моим носом. И всё равно я вздрагивал каждый раз, когда эхо доносило до меня крики. Кроме них, я надеялся услышать разговоры и отдельные слова, но ничего такого не было. Преодолев очередной поворот, я различил едва заметное свечение в конце туннеля и понял, что наконец-то достиг цели. Приближаться к пещере не хотелось, но в моей руке был слишком важный свиток, а значит, выбора мне снова не предоставили, ведь отец и брат могли сидеть здесь днями напролёт.

Свернув за угол, из-за которого лил приглушённый свет, я увидел огромный камень, неестественно пульсирующий в центре. Трещины, которыми он пошёл ещё при моём последнем визите сюда, дрожали, оттопыривая осколки камня, словно что-то пыталось вытолкнуть их изнутри. Чёрный овал, прежде выглядевший обездвиженным, крутился, как воронка.

Для меня стало сюрпризом, что источником света в пещере выступал именно камень. Он светился блёклым жёлтым, своим естественным светом, и это позволило увидеть моего брата, застывшего прямо перед ним. Стоя с прямой спиной, Адамант вытянул одну руку по направлению к камню, а пальцами второй упёрся в лоб сидевшего рядом на коленях человека. Этот человек был ещё жив, именно он кричал во всё горло, и у меня заложило уши от его воплей. Запястье брата окутал чёрный туман, он переместился сперва к его груди, а потом расползся по второй руке и стёк прямо в камень.

От этой картины мне захотелось развернуться и сбежать. Сбежать куда подальше и больше никогда сюда не приходить. В какой части пещеры находился отец, я не видел, но это не играло никакой роли. Сделав шаг вперёд, я понадеялся привлечь к себе внимание, но споткнулся и посмотрел под ноги. Попытавшись различить, что там, понял, что и в этот раз пол усеян трупами.

Внезапно человек захрипел и замолчал. Руки брата опустились, чёрная дымка вокруг них пропала, но камень продолжал пульсировать, а тьма внутри него крутилась, как заведённая. Пока я наблюдал за ней, мне казалось, словно меня притягивает туда, засасывает внутрь этого огромного изваяния из янтаря. Хотелось подойти, протянуть руку, коснуться воронки… Но стоило закрыть глаза и чуть качнуть головой, как это наваждение пропало. Человек, что стоял на коленях, рухнул на пол. Он тяжело дышал и едва слышно стонал, но эхо пещеры усиливало издаваемые им звуки.