Вторники в замке

– Вот что мы сделаем, – сказал он. – Проведем церемонию, как и было задумано. Гости вот-вот прибудут, они ждут похорон, а нам нужно почтить память тех, кто совершенно точно погиб в том бою на перевале. После церемонии я возьму несколько человек, отправлюсь с ними на перевал и сам осмотрюсь на месте. Без лишнего шума. Я хорошо знаю те места, и большинство местных пастухов и земледельцев меня знают. Возможно, мне они расскажут то, чего никогда не рассказали бы солдатам.

– У меня идея получше, – произнес Рольф, опустив руки и замерев в задумчивой позе у камина. – Что, если ты отправишься по ту сторону перевала?

– Куда? – одновременно спросили Пострелл и Лайла.

Пострелл подмигнул Лайле, и она покраснела.

– В Академию магии! – возбужденно пояснил Рольф. – И как только нам это раньше не пришло в голову? Волшебники наверняка смогут что-то сделать – разобраться, кто действительно умер, а кто жив, или с помощью магии отыскать выживших!

– Они должны знать, как найти Брана! – вставила Селия, стискивая ворот платья, чтобы унять неистово бьющееся сердце. – Он проучился в Академии целых три года! Вдруг его можно увидеть в хрустальном шаре, или что там есть у волшебников?

– Ты согласен? – Лайла умоляюще протянула руку к Постреллу.

Он взял руку принцессы и поцеловал, на миг вернувшись в прежний образ девичьего угодника и повесы.

– Для тебя я готов на все!

Селия и Рольф дружно закатили глаза, но при этом широко улыбнулись.

Глава 8

После поминальной службы прошло больше недели, но кое-кто из гостей не спешил покидать замок. Селия не могла отыскать во всем замке ни единого уголка, где уже не болтался бы какой-нибудь вэрвинский слуга или гратийский придворный. Они были повсюду, махали надушенными платочками (гратийцы) или сверкали глазами, хватаясь за пояс с кинжалами (вэрвинцы). Помимо того, в замке не было проходу от местных жителей, которые страстно желали проявить участие к «бедным сироткам». Женщины из поселка и со всех хуторов на много лиг окрест то и дело набрасывались на Селию, щипали ее за щеки и заботливо осведомлялись, хорошо ли она ест. Селия пыталась отвлечься от тягостных мыслей о неведомой участи родителей, работая над атласом замка, и, когда дородная селянка щипала ее за щеки, а от надушенного иноземного платочка на принцессу нападал чих, это ничуть не способствовало ее трудам.

Селия убедила себя, что, если она завершит работу над атласом, все будет в порядке. Она представляла себе, как закончит последнюю карту, сложит по порядку все листы и поместит в кожаный футляр. И в тот самый миг, когда она завяжет тесемки на футляре, в замковом дворе раздастся ржание коней, зазвучат радостные крики и все увидят, как спешиваются во дворе отец, мама и Бран, изнуренные долгим путем, но живые и невредимые. Тогда Селия крепко обнимет их всех по очереди, вручит отцу атлас и скажет, что она, мол, с самого начала знала, что с ними не случилось ничего плохого, а потому в их отсутствие усердно занималась атласом. Отец похвалит ее за усердие, восхитится атласом, и все они отправятся на праздничный пир.

Селия изо всех сил старалась не отходить в мыслях от этого сценария, но иногда в ее душу закрадывались сомнения. И тогда ей виделось, как во двор угрюмой вереницей входят волшебники в сопровождении Пострелла, качают головами и говорят, что сомнений быть не может: король и королева мертвы. Когда эта ужасная картина завладевала воображением Селии, руки у нее опускались и она часами сидела неподвижно, глядя в пустоту. Порой, изгнав из мыслей мрачные видения, она обнаруживала, что лицо у нее залито слезами и корсаж платья пропитался соленой влагой, но при этом не могла припомнить, когда начала плакать и долго ли плакала.

К ней опять вернулась привычка прятаться под троном, пусть даже Рольф на нем больше не сидел. По сути, тронным залом в эти дни вообще почти никто не пользовался, и Селии это было только на руку. Она пробиралась в зал сразу после завтрака и устраивалась на полу позади трона. Если кто-нибудь входил в зал, Селия хватала свое имущество и заползала, пятясь, под сиденье трона, как черепаха заползает в свой панцирь.

Она зарисовывала по памяти южное крыло, в котором разместились гратийцы, когда дверь тронного зала распахнулась. Селия сгребла грифели и кусок пергамента и с досадливым вздохом нырнула под трон. Не то чтобы она занималась чем-то непозволительным – просто все в замке как будто сговорились мешать ее работе.

Она уже хотела высунуться из-под трона и скорчить мрачную гримасу, но тут пришелец заговорил. Селия ожидала услышать Рольфа или Лайлу, в крайнем случае кого-то из отцовских советников… но этот голос был ей совершенно незнаком.

И это была вэрвинская речь.