Второе дыхание (СИ)

Недоумевая, пока-ещё-муж выходит следом.

— Детка, ты же обещала подождать с решениями до нормального разговора, — начинает Артём, как обычно, обкладывать аргументами по всем фронтам издалека, потом стягивая кольцо из эмоциональных реакций до победного конца.

— Все «детки» у тебя могут быть где угодно, но не здесь. Только не говори, что ты так затраха…, то есть замотался, что забыл, как меня зовут, — Уля, надо быть вежливой и, пока, держать себя в руках. И да, рано настолько плевать на воспитание.

— Это что-то новенькое в нашем репертуаре. Чувствуется тлетворное влияние московских мажоров, видимо, да, Уля? — снисходительность и недоумение из глаз, как ветром сдуло. Малахитовая зелень наливается яростью. Ты боже ж мой! Сцена ревности, какая прелесть. А главное, как вовремя-то.

— Было бы смешно, но не в нашем цирке. Артём, у нас есть шанс решить всё цивилизованно и спокойно. Мы можем договориться мирно.

— И чего это вдруг нам надо срочно решать, по-твоему? — о нет, только не страусиная тактика.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, я готова начать. Хотя, вообще-то, говорить я буду уже о последствиях. По идее, сначала было бы неплохо объясниться тебе. Более того, ты, помнится, мне это обещал. «Серьёзный откровенный разговор». И где он?

— Я виноват, милая. Кругом виноват. Я понимаю. И прошу тебя очень внимательно меня выслушать. И если бить посуду, то уже после моего выступления, ладно? — переобувания с такой скоростью на лету до сих пор мужу свойственны не были. Неужели, влияние нового окружения? Как он, при таком подходе, бизнес там вести будет? Хотя не моё это теперь дело.

— Я тебя, естественно, слушаю. Любопытно, знаешь ли, узнать на что, кроме молодости и стройной фигурки, ты меня променял. Хочется понимать, сколько же мы, в нынешнем моменте, стоим.

— Дорого. Стоите вы баснословно дорого. И молодость с фигурой там вообще идут бонусом.

О, как. Мне это должно польстить? Почему же так всё не вовремя? Как бы было классно приложить его, по многоумной тыкве, бутылкой от кавы.

Но бутылки в холодильнике. Полные. Жалко. Каву.

— Отлично, считай, мне приятно, что я так дорого стою. Поэтому, вспомнив классику, могу ли я получить немножко наличными? Ежемесячно, в качестве алиментов на трёх детей? На твоё родовое имение мы, естественно, не претендуем. Квартиры нам будет достаточно. И машины. Моей, конечно. И, да, безусловно, разводишься ты только со мной, а дети как были твоими, так и остаются. Я не ограничиваю ваше общение по телефону, допускаю встречи на нейтральной территории по предварительному согласованию. Каникулы у тебя в доме обсуждаемы.

— Отличный план. Но нет, — муж пожимает плечами и испытующе смотрит.

Штош.

— А как хотелось тихо-мирно, цивилизованно, разойтись. Ладно, слушаю твои предложения.

— Завтракаем, отвозим детей к твоим, возвращаемся домой для взыскания накопившегося супружеского долга, то есть не вылезаем из постели до завтрашнего обеда, минимум. Потом забираем детей и обсуждаем планы на следующую неделю, — этой улыбкой можно осветить всю Питерскую подземку. Зубы кажутся слишком уж сияющими. И лишними. Зря я каву пожалела.

— Ты не охренел ли там, в своих таёжных лесах, дорогой супруг? — я очень-очень воспитанная, но сил держаться осталось немного.

Артём ухмыляется:

— О, зубки прорезались здесь без мужа, да? Свобода, мужики левые рядом, перспективы, да? Что-то, мне кажется, что охренел здесь кое-кто другой, милая.

— Папа, — звонко утверждает с порога Надя, а устами детей, как известно, глаголет истина. Теперь ухмыляюсь, очень демонстративно и откровенно, уже я — бывшая «хорошая девочка».

Муж слегка обалдевает.

А потом не слегка. Ибо следом за Надей, сонная и недовольная Вера вкатывает коляску со всегда счастливой по утрам Любочкой в кухню. Точнее, сначала в дверном проёме появляется гипс.

МХАТовская пауза.

— Мама, мы хотим есть! Папа, а ты надолго? — Люба далека от высоких классических материй пока, но вот чувства момента и юмора у неё врождённые.

Тихо хихикаю:

— Умывайтесь, переодевайтесь. Каша ждёт и Михаил Борисович тоже.

Переключаюсь на приготовление завтрака и совершенно забываю о муже, посему меня несколько ошарашивает недоумённое:

— Куда это вы в субботу с утра?

Что тут скажешь?

— Угадай.

73. Артем. Август. Санкт-Петербург

Обалдеть. Нет. Охренеть!

То, что его возвращение будет фееричным, он догадывался. Но, что настолько, не мог даже предположить.

Не успел обнять тёплую и сонную законную жену, как она сбежала буквально из рук. Шипела, фыркала, гневалась.

Ей очень идёт. Особенно, сползающее с груди одеяло.

Наезд, претензии, раздел имущества и развод. Ожидаемо.

Улька скора на расправу. Если видела тот долбаный репортаж, то в чём-то он её понимает. Нет, обидно, что она предпочитает уйти, а не бороться с соперницей за любимого мужчину. А как же все песни про чувства и про то, как он ей нужен? Тут вдруг появился на горизонте новый вариант, помоложе, и до свидания постылый старый муж?