Второе посещение острова

Обои

Скутер тянет за собоюпенный след.Жалко, что таких обоевв мире нет.У меня бы во всю стенушли бы скутера,за собой тянули пенус самого утра.

На стене второй, красивоизбочась,шли бы яхты вдоль заливавсякий час.На стене на третьей просто –синий окоём,и под солнцем виден островс маяком.А стены четвёртой нету,там окно.

За которым вплоть до летаснег, темно…

Глава шестая

Я ехал в автобусе «зайцем». В стеклянном, чистейшем автобусе фирмы «Мерседес». Признаюсь тебе, очень трусил попасться…

Ведь предчувствовал, что моей пятидесятидрахмовой монеты на билет не хватит, и всё‑таки постеснялся попросить денег у Никоса. Тем более при всей искренней радости нашей короткой встречи между двумя пациентами он с первых минут начал как‑то странно приглядываться ко мне.

Тогда, девять лет назад, прежде чем впервые пригласить в гости, познакомить с семьёй, он подобным же образом поглядывал на меня, вроде бы взвешивая – а не станет ли этот явившийся из России одинокий человек ухлёстывать за его Инес? Когда он нас всё‑таки познакомил, и я увидел, какая Инес замечательная, какие чудесные у них девочки, я понял, что ему есть чем дорожить пуще собственной жизни. Но сейчас? Почему он так пристально посматривал на меня, будто хотел и не решался что‑то сказать?

На мои расспросы Никос ответил: всё благополучно, все живы–здоровы.

Сказал, что знает, где находится вилла Диаманди, ежедневно проезжает мимо на работу и с работы, ибо живёт теперь не в городе, а снимает верхний этаж пустующего дома на холме близ залива Кукинарес.

Он объяснил, что мой заливчик называется Канапица–бич. Тоже название имеет и остановка автобуса, которую я теперь боялся проехать.

Виляющее между морем и крутыми отрогами скал шоссе было полно машинами и мотоциклами. Они мчались с сумасшедшей скоростью. Будто здесь можно куда‑то опоздать.

Автобус же ехал медленно, с трудом вписываясь в бесконечные повороты. Для безбилетника это довольно противная ситуация… Я уже жалел о том, что не согласился подождать Никоса, когда он предложил отвезти меня к вилле на своей машине во время обеденного перерыва. Шёл первый час дня, и мне не трудно было представить себе, как нервничает пленённая на вилле Люся. С другой стороны, она могла посадить Гришку в коляску и спокойно отправиться на пляж, благо там есть большие зонты над лежаками. Могла бы окунуть Гришку в солёную водичку, заплатить пять долларов за тень.

В конце концов, домработницей или там сиделкой при ребёнке я не нанимался.

И всё‑таки совесть скребла.

Никем не застуканный, я благополучно вышел на остановке «Канапица–бич» и, уже подходя к воротам виллы, понял, что надежда моя не оправдалась. Среди мраморных колонн террасы мелькала голова Люси. Когда она услышала, что я открываю калитку, судорожное движение прекратилось. Она перегнулась через перила, крикнула:

— Где вас носило?! Вынуждена торчать здесь, потому что у вас нет ключей!

«В самом деле, – подумал я. – Не смог бы попасть в дом…»

Хотелось поскорей умыться, перекусить, с утра ведь, кроме кофе, во рту, что называется, маковой росинки не было.

Но не успел я войти в гостиную и вставить свёрнутую циновку в амфору, как Люся загородила собой путь на кухню.

— Где вас носило?! Нужно детское питание! Холодильник, в сущности, пуст. Почему вы явились с пустыми руками? Мы с Гришкой сейчас же, немедленно уезжаем в город. У меня кончились сигареты! И, пожалуйста, сидите здесь, пока не приедет агент! Звонила ему. Он привезёт вторую пару ключей. Звонил этот ваш Константинос, интересовался, как мы устроились.

— А где Гришка?

Она выкатила с террасы коляску со спящим ребёнком, сбросила тапки, надела туфли, быстро проверила содержимое сумочки, втиснула туда мобильный телефон.

И тут я на свою голову предложил:

— Давайте провожу к остановке, помогу сесть в автобус.

— Успокойтесь! Остановлю такси. Не нужны мне ваши услуги, – она сдёрнула с вешалки широкополую шляпку с кокетливыми искусственными цветочками, подскочила к зеркалу, надела её. Вдруг обернулась.

— Что вы уставились? Что стоите, как столб? Звонил мой муж, тоже спрашивает: «Где Гришка? Как Гришка?» Сообщил, у него в четверг регистрация в загсе, в воскресенье – венчание! Представляете, эта тварь подмосковная уже беременна! Получает прописку в Москве, законный брак, будет раскатывать с ним по заграницам. Все вы, мужчины – сволочи! – с этим возгласом она стала неуклюже выкатывать коляску. Цветочки на шляпке дрожали, из глаз полились слёзы.

Дверь за ней захлопнулась.

Я бросился на террасу, боясь, как бы переходя в таком состоянии шоссе, она не попала под колёса. Крикнул:

— Люся! Люсенька, осторожнее!

Не обернулась.