Второе пришествие в гневе

Огни пожаров быстро распространились по всему городу, пламя поднималось высоко в небо. Как отметил один из пилотов, они летели над «Дантовым Адом». Турбуленция от этого огненного шторма подбрасывала бомбардировщики на десятки метров выше их заданной высоты, а затем бросала их вниз. Летчиков начало мутить от дошедшего до них тошнотворно-сладкого запаха тысяч горящих человеческих тел В эту ночь в огне горящего Токио погибли около ста тысяч человек. Почти полмиллиона получили ожоги различной тяжести. Пламя уничтожило двести пятьдесят тысяч зданий на площади около шестнадцати квадратных миль. Температура воздуха в Токио достигла тысячи градусов по Цельсию. Охваченные паникой люди бросались в реку Сумида и погибали там. Паника охватила пожарных и полицию. Поток беженцев хлынул из города.

Из трехсот двадцати пяти бомбардировщиков были потеряны только четырнадцать. Генерал Ле Мэй выиграл.

Он немедленно приказал совершить такие же налеты на другие японские города: Нагойю, Осаку, Кобе и Йокогаму.

Пока генерал Ле Мэй работал над дальнейшим развитием тактики бомбежек с малых высот зажигательными бомбами, у него просто не было времени оценить постоянно циркулирующий слух о том, что на Марианские острова перебрасывается какое-то новое подразделение. Но именно сейчас, в момент полного успеха Операции «Митингхаус» (условное наименование бомбежек японских городов), этот слух стал реальностью. Генералу было указано, что по приказу из Вашингтона, он должен предоставить часть тинианского аэродрома Норт-Филд в качестве стоянки «Особой бомбардировочной группе».

Ле Мэй пожал плечами: пусть поскорее прилетают, а то им уже не останется, что бомбить.

* * *

В Вендовере, готовясь к перебазированию полка, Тиббетс был раздражен, как никогда. Третий раз за последнюю неделю имело место грубейшее нарушение дисциплины, а вместе с тем и правил безопасности. Тиббетс, не веря своим ушам, слушал, как подполковник Юанна допрашивает одного из лучших и наиболее надежных, как казалось Тиббетсу, его офицеров, тоже, кстати говоря, имевшего чин подполковника.

— Вы признаете, — задал вопрос подполковник Юанна, — что, взяв без разрешения самолет B-29, улетели домой, чтобы провести там уикэнд?

Летчик вел себя агрессивно:

— Я имею право брать свой самолет, когда хочу!

— И двое суток вы держали бомбардировщик без охраны на гражданском аэродроме? — продолжал допрос начальник службы безопасности.

— Да. Но самолет был закрыт, — ответил пилот.

— Так. А затем вы «катали» своего отца на самолете и позволили местным механикам осмотреть машину?

— Мой отец обожает полеты.

Не выдержав, Тиббетс взорвался:

— Что еще, черт возьми, обожает ваш папаша?!

— Полковник, я готов принести свои извинения…

— Извинения!? Вы считаете, что что этого достаточно?

Не тратя более времени, Тиббетс объявил свое решение, — Даю вам час на сборы. Вас ждет самолет на Аляску!

— Полковник…

— Еще слово, и я отдам вас под суд, — зло сказал Тиббетс. — Можете идти.

Но не только подобные случаи выводили полковника Тиббетса из равновесия. Во время своего последнего прилета в Вендовер капитан 1 ранга Пэрсонс показал Тиббетсу эскиз урановой бомбы. Бомба была длиной более трех метров, диаметров семьдесят сантиметров и весила более двух тонн. Но главное было не в этом. Урановая «начинка» бомбы должна была состоять из двух неравных полусфер, расположенных в двух метрах друг от друга внутри подобия орудийного ствола, вмонтированного в бомбу. Между этими полусферами урана-235 находилась «переборка», выполненная из сплава высокой плотности, не пропускающего нейтроны. Этот своего рода «щит» предохранял от произвольного вхождения урана в критическую массу, что могло вызвать преждевременный взрыв атомной бомбы. Меньшая сфера урана-235 весила два килограмма. Она являлась своего рода «атомной пулей». Под воздействием взрывателя эта полусфера «выстреливалась» через переборку-щит в цель — вторую полусферу урана, весившую четыре килограмма.

Пэрсонс признался Тиббетсу, что никто до реального использования бомбы не может гарантировать, сработает такой механизм или нет, риск «осечки» невелик, но он существует.

А между тем, уже по всей базе ходили разговоры, что 509-й полк вскоре сбросит на Японию «большую бомбу». Тиббетс понимал, что рано или поздно это приведет к очень крупной утечке информации.

* * *

Лейтенант Безер, подобно всем другим в 509-м полку, узнал новость о смерти Президента Рузвельта по радио. Это произошло 12 апреля 1945 года.

Офицеру стало так страшно, что он выключил радио. «Мне казалось, — позднее вспоминал он, — что если я выключу радио, то все останется, как прежде. Рузвельт слишком долго руководил страной, и невозможно было представить себе, что его не стало».