Второе пришествие в гневе

Генерал Арисуе собрал уже много доказательств того, что Россия готовится вступить в войну против Японии. Мощные силы советских войск были сосредоточены на китайской границе в готовности нанести удар по японской армии в Маньчжурии. Арисуе считал, что вступление СССР в войну не столько поможет американцам, сколько увеличит советское влияние на Тихом океане.

Возможность оккупации хотя бы части Японии русскими приводила генерала в ужас и смятение. Он снова послал срочную телеграмму японскому военному атташе в Берне генерал-лейтенанту Окамото с требованием выяснить у Даллеса тот минимум условий, которые можно выторговать у американцев перед капитуляцией.

Между тем, в штабе фельдмаршала Хата царила атмосфера, весьма далекая от каких-либо мыслей о капитуляции. Там интенсивно готовились к продолжению войны. В подземном узле связи круглосуточно работала служба радиоперехвата. В штаб был недавно переведен один из подчиненных генерала Арисуе, подполковник Ойя, специалист по всем вопросам, связанным с американскими делами.

Антенны узла связи внимательно следили за всеми радиоволнами на Тихом океане и за его пределами. Специальные подземные кабели связывали штаб фельдмаршала Хата с генеральным штабом в Токио, оперативными штабами на острове Кюсю, с военно-морскими базами в Куре и Удзина, а также с замком в Хиросиме.

Все собранные данные говорили о том, что высадка американцев на острове Кюсю неминуема, поэтому были подготовлены условные сигналы, чтобы бросить против сил вторжения самолеты-камикадзе и катера, управляемые самоубийцами.

Наиболее насыщенное время радиоперехвата было от полудня до полуночи. Основное внимание занимал перехват радиопереговоров противника в треугольнике между Окинавой, Иводзимой и Марианскими островами. Большая часть радиопереговоров была зашифрована, но попадались сообщения, переданные открытым текстом. Это были главным образом переговоры между самолетами и их командными пунктами управления полетами.

Между Хиросимой и Тинианом разница во времени составляла час и если предвзлетные радиопереговоры бомбардировщиков с КДП удавалось поймать где-нибудь в 15–16:00, то можно было с уверенностью прогнозировать ночной воздушный налет. По количеству докладов пилотов о готовности к взлету можно было грубо подсчитать и количество машин, участвующих в налете. Полученные данные быстро распространялись по всем центрам ПВО западной части Японии.

Когда бомбардировщики входили в воздушное пространство Японии, служба радиоперехвата прослушивала переговоры между экипажами, стараясь по ним определить, в какие именно районы Японии направляются армады самолетов противника. Данные радиоперехвата самолетов наряду с перехватом переговоров находившихся в море американских кораблей позволяли фельдмаршалу Хата и подполковнику Ойя оценивать силы и намерения противника с исключительной точностью.

Но настоящим коньком подполковника Ойя были допросы. Генерал Арисуе часто отмечал, что если Ойя не заставит кого-нибудь заговорить, то это не удастся сделать никому. Подполковник Ойя очень сожалел, что прибыл в Хиросиму слишком поздно, чтобы первым допросить десять американских летчиков, сбитых над Окинавой и доставленных в город еще до падения острова.

Эти летчики были единственными американскими военнопленными в Хиросиме. Они содержались в подвальном помещении Замка Хиросимы.

* * *

12 июля, когда первые лучи солнца начали пробиваться на востоке, интендант 509-го полка Чарлз Перри поднялся с койки и направился в офицерскую столовую, чтобы лично понаблюдать за приготовлением завтрака.

Полк перебрался на Тиниан всего четыре дня назад и чувствовал себя вполне комфортно, несмотря на полчища крыс, которые шныряли по лагерю во всех направлениях.

Перри надеялся, что когда полковник Тиббетс вернется из Штатов, он доставит им «гостинцы» — ликер и сигареты. В ловких руках Перри такие «гостинцы» превращались в бесценные предметы бартера, благодаря которому личный состав 509-го полка питался лучше, чем какая-либо другая американская часть на Тиниане. «У меня рядовой ест больше и вкуснее, чем пятизвездный генерал» — часто хвастался интендант.

В это утро, как обычно, Перри с волнением наблюдал, как эскадрильи тяжелых бомбардировщиков возвращаются после ночного налета на Японию. Более двухсот бомбардировщиков B-29 напоминали «бусинки на одной нитке». В то время, как один совершал посадку, другой уже заходил на полосу. Наконец сел последний бомбардировщик, и их экипажи отправились отсыпаться. Они пробыли в воздухе почти тринадцать часов. Это было обычное время для начала полетов летчиков 509-го полка. Никому из них по понятным причинам не позволялось летать над Японией.

Стоянка бомбардировщиков 509-го полка находилась отдельно от других и круглосуточно тщательно охранялась. Это не могло не вызвать недоуменных вопросов у офицеров и солдат других подразделений. Впрочем, на их вопросы никто не отвечал.