Второе рождение

Дошли до своих палаток. Пётр и Алексей закинули свои банные принадлежности и ушли исполнять обязанности дежурных. Обе Лены и Юля пошли помогать готовить стол. Виктор тоже пошёл к столу. Он переживал сегодняшние события заново… Но сейчас эти переживания были не такими яркими, как два дня назад после взрыва. То ли он уже устал, то ли привык к таким ярким событиям. Он уже вполне пришёл в себя, оправился от страха, был способен думать о настоящем и будущем, а не только о прошлом. Вдруг понял, что главная причина успокоения – это полученные деньги. Ему настолько нужны деньги, что он убедил себя успокоиться, убедил себя, что всё было правильно, что в этих условиях только так и возможно. Почувствовал в себе какие-то животные вибрации. Как будто сморгнул пылинку, как-то по-новому увидел окружающий мир. Виктор начал ощущать окружающий лес частью своего нового мира. Кольнуло лёгкое сожаление, что днём он не смог никого ударить. Заново вспоминая драку, по-новому увидел поведение своих товарищей: они были рады возможности кого-то ударить, победить, показать своё превосходство. Это были две стаи диких животных, которые грызли друг другу глотки за территорию. Более сильная стая отстояла свой ареал и сожрала противников. А женское вольное поведение? Так и хочется сказать: «дикие развратные сучки». Но это поведение совершенно адекватно дикому поведению окружающих мужчин, совершенно органичная часть окружающих условий. За два прошедших дня он перестал оценивать поведение окружающих людей, поскольку понял, что от его оценок ничего не меняется. Всё такое, какое есть, независимо от оценок. Только он ещё не понял до конца, какое…

– Петров, птица моя, ну чего ты там застрял!.. Палатка сама не поставится! А вы чего сидите? Кто так гостей встречает? Помогайте же! Пока не скажешь, никто и не сообразит! – кудахтала Петрова где-то в стороне. Петров на полуслове прервал разговор и сутуло отправился на голос. Трое мальчиков лет семи-восьми начали беситься, с воплями бегать вокруг костра. Когда их остановили, двое притихли, а третий начал безобразно кричать. – Пусть бегают! – тут же нарисовалась Петрова.

Виктор наблюдал её всего несколько минут, но ему уже захотелось шарахнуть её черенком лопаты, как днём били уголовников его товарищи.

– Девочки, ну куда вы это ставите? Этого вообще не надо было готовить! Ну, кто это будет есть? – заполняла собой всё пространство Петрова, мешая работать в хозяйственной палатке.

– Эт-т-то что ещё такое? Немедленно прекратить этот разврат! Тут же дети! – заорала Петрова, увидев выходящую из бани общую группу. – Евгения Николаевна! Ты что себе позволяешь?! – обратилась она к Жене, которую обнимал Игорь.

– Ой, да заткнись ты уже, – спокойно ответила Женя и на ходу поцеловала Игоря. Подошла поближе к остолбеневшей Петровой. – Ты чего тут выёживаешься? Тебя сюда никто не звал. Мне открытый лист не нужен, я тебе и навалять могу. Приехала, ну и сиди молча. Сами разберёмся, как нам жить, что делать.

Сзади раздался издевательский смех Анатолия и его аплодисменты.

– Женя, будешь ей валять, зови, буду участвовать! – сквозь квакающий смех и хлопки добавил Анатолий. Из хоз.палатки раздались аплодисменты и смех.

– Же-е-еня!.. – вытаращила глаза Петрова. – Петров! Ты слышишь?! Ты будешь это позволять?! Петров!! Где тебе носит?!.

Возмущённая Петрова осталась в одиночестве. Потом ушла к своей палатке, оттуда послышался скандал, и, кажется, шлепки пощёчин бессловесному мужу.

– Жалко мужика, но сам виноват. Давно мог бы от неё уйти. Зачем терпит? Самый прикол, что сын не от него, все об этом знают, он сам знает. Она с ним принципиально не спит, брезгует его дрыщавым телом. Всем об этом говорит. Несколько лет назад устроила кастинг самцов-осеменителей, полгода налево чуть не каждый день ходила, половину Москвы через себя пропустила, пока не забеременела. При этом такую уж из себя святошу строила, мол, у будущего ребёнка будет отличная генетика накаченного биологического отца и все знания из мозгов её мужа. Лицемерная двуличная мразь. Вместо воспитания и образования ребёнку даёт только расхлябанную вседозвозволенность. По ходу, Петров в прошлом был Гитлером, что его такая карма постигла. Не знаю, сколько младенцев он замучил, какую мафию он ограбил, но слишком уж тяжёлое ему наказание выпало. Они регулярно в разные экспедиции как в отпуск приезжают в командировку, типа проверяют работы по листу. Первых пару дней она верещит по привычке, потом затыкается, когда её осадят. Сегодня её сразу осадили, посмотрим, как подействует, – проговорил рядом Пётр.

– А может быть и не плохо, что она тут. Давайте волкам её скормим? – предложил Анатолий.

– Потравишь зверюшек ещё! – возразил Пётр.

– Да, зверюшек жалко, – согласился Анатолий. – Поздновато они приехали… Можно было днём ею всех жуликов разогнать. Они бы точно пожалели, что сунулись.

– А сейчас они не жалеют? – приподнял бровь Пётр.