Второе рождение Жолта Керекеша

Жолт задумался и вдруг заметил, что тон у нее стал чуть рассеянный, а глаза смотрят в сторону – на высокого парня в розовой рубашке, который, хвастливо покачивая атлетическими плечами, приближался к ним по тропинке. У ноги его рысьим шагом шла крупная черная собака.

– Ну ладно, хватит допрашивать! – сказал Жолт угрюмо.

– Господи, что случилось еще?! – спросила она.

Но что случилось, она знала, конечно, отлично.

– Ненавижу, когда притворяются.

– Хорошо, хорошо, – стремительно заговорила Ольга, торопясь высказаться прежде, чем парень в розовой рубашке сможет услышать ее слова. – Видишь вон того мальчика с доберманом? Я с ним дружу.

– Не беда. Я ведь справок не наводил, – сказал Жолт, не успев удержать метнувшуюся по лицу его горечь.

– Мальчик что надо. Его зовут Чаба. Берегись добермана, а то схватит сразу!

«Мальчик что надо» наконец подошел, раздвинул их могучими плечами и экономным движением притянул к себе вплотную собаку. Отступив на обочину и сердито сжав губы, Жолт вынужден был слушать почти непонятный ему разговор.

– Ну как? Что ей давали? How do you do[2] , Кристи? – сказал парень и почесал голову овчарки.

– Только витамин «В», и все, – сказала с гордостью Ольга, снизу вверх вызывающе глядя на долговязого Чабу.

– А я что предсказывал? Можешь мне верить, – сказал долговязый.

– Я и верю. О чумке и речи нет. А как Сули?

– За ним еще надо понаблюдать.

– Интереса не проявляет?

– Подушка для нюха ничего не дала.

– А ты принес подходящий запах?

– Забыл.

– Зато я принесла.

– Ольга! Ты просто прелесть! Спасибо. Надушим подушку! А это кто? – спросил парень и повел плечом назад, где стоял позабытый Жолт.

– Жолт. У него тоже собака, – сказала Ольга.

– Нет у меня собаки, – буркнул Жолт.

– Как же нет? – возразила Ольга. – Ты сам сказал, что собака есть. Только она семейная.

– Семейная собака! Умора! – сказал Чаба и, смерив Жолта ироническим взглядом, засмеялся. – Ты, колобок, всегда такой остроумный?

– Собака не моя. Понятно? – покраснев, сказал Жолт.

– Да, сэр, совершенно понятно. – Чаба вновь засмеялся низким, гортанным смехом.

– Как ты погано ржешь! – бросил Жолт.

– Попридержи язык, птенчик! Моя собака не выносит таких наглецов, как ты…

Ольга схватила долговязого за руку:

– Чаба, ну что ты к нему привязался! Эта дуреха его укусила. Чуть выше кисти.

– Как укусила? Может, ты ее натравила?

– Да нет же! Она сама…

– Вот это уже беда. И немалая. За собакой надо следить. А впрочем, не так уж это и важно! Зубы-то у нее молочные. Подумаешь, укусила. Просто смешно. А все потому, что ты злобствуешь, шкварка…

– Шкварка – твоя крестная мать!

– Послушай, тебе, как видно, неймется! Хочешь получить в рожу? – сказал Чаба, мрачнея.

– Если твоя рожа не была еще бита… – усмехнувшись, откликнулся Жолт и сжал кулаки.

Доберман, прижав уши, метнулся к нему, как торпеда.

– Сули, ко мне! – Чаба рванул поводок и выразительно посмотрел на Жолта.

Жолт побледнел, но не двинулся с места и лишь косился на хрипящую собаку, которая подобралась для нового прыжка.

– Видишь, птенец? Тебе выгодней сохранять выдержку.

– Не боюсь я твоей дрянной собаки! – сказал Жолт с лихорадочной злостью, и губы у него задрожали.

– Это я вижу, – сказал Чаба. – Пойдем, Ольга! Щенок так и рвется схватить его за штаны.

– Какой ты, Чаба, сегодня противный!.. Ты даже не замечаешь… – сказала Ольга и стала прямо напротив Чабы.

– А что я должен заметить? – нехотя спросил он.

– Что я не хочу, чтоб вы ссорились! Нет! – сказала она решительно и даже прикрикнула.

И это подействовало: Чаба удивленно посмотрел на Ольгу, и брови у него нервно зашевелились.

– Черт! Из-за какого-то колобка…

– Не называй его колобком! Его зовут Жолт, и он пришел сюда по моему приглашению. Я хочу, чтоб ты принял к сведению: его пригласила я. Значит, Жолт мой гость, и поэтому, я надеюсь, твой гость тоже. Мы покажем ему дрессировочную площадку. И пожалуйста, слушай внимательно, когда я тебе что-нибудь говорю, очень прошу тебя, – взволнованно и стремительно говорила девочка.

Чаба схватился за голову. Даже Жолта разобрал смех.

– Ладно, ладно, я все понял, – наконец сказал Чаба. – Какое счастье, что бабушка меня крестила. Когда восемнадцать лет назад она подставила мою голову под струю святой воды, то предвидела именно такие минуты. Тебя тоже крестили? – дружелюбно спросил он Жолта и показал на него рукой.

– Меня нет, – слегка озадаченный, сказал Жолт.

– Об этом я догадался. Значит, ты язычник.

– Ага, – внимательно слушая, сказал Жолт. – Забывчивые родители. Они подвели.

– Возможно. И вот сейчас ты стоишь у подножия горы Шаш, как не знающий милосердия варвар.

– Не беда, здесь он научится дружбе, – вставила Ольга, сияющими глазами глядя на мальчиков, которые чуть было не подрались.

– Что же вы, дружбе учитесь у собак? – спросил Жолт, усмехнувшись.

– Конечно, – ответил Чаба. – У кого же еще? Не хочешь же ты сказать, что дружбе учатся у людей!

Жолт, очень довольный, хохотнул. Чаба ему уже нравился.

– Так и быть. Посмотрим на это поближе. Ха-ха!

– Здорово ты хохочешь, младший братишка. Мелодично.

– Я не младший, – буркнул Жолт. – И никогда уже им не буду.